На будущей неделе Светлана КУЗНЕЦОВА в четвертый раз может выиграть Кубок федерации в составе сборной России. Накануне матча с командой Чехии одна из самых ярких отечественных теннисисток рассказала о своей игре игре, о месте в табели о рангах, взаимоотношениях с родителями и грандиозных планах на будущее.
—Второй сезон подряд вы не попадаете на итоговый женский чемпионат. Это обстоятельство вас расстраивает или заводит?
—На данный момент я очень устала. Стараюсь изо всех сил, работаю больше, чем раньше, но я верю, что сумею сломать стену, в которую упираюсь, смогу открыть дверь, к которой пока не нашла ключа.
—Наверное, в поисках этого ключа вы и вернулись жить в Россию? —Тот период уже позади. Спустя восемь месяцев после моего возвращения я выиграла «Ролан Гаррос» и доказала, что и в России можно нормально готовиться. Вроде все стало получаться, а потом наступил спад. Я решила, ладно, в свое время после победы на US Open тоже был сложный год. Но что произошло на этот раз, трудно объяснить. Будущий год я расцениваю как некий последний шанс.
—И что тогда? —Нет, серьезных заявлений сейчас делать не стану. Просто не считаю, что мое место там, где я нахожусь. Я не хочу числиться во второй десятке рейтинга. Но если третий сезон подряд ничего не изменится, то я не знаю, что буду делать.
—Через две недели в Москве пройдет финал Кубка федерации со сборной Чехии. В чем вы видите сильные стороны россиянок? —Безусловно, чешки очень сильные соперницы, и по рейтингу они стоят выше, чем мы. Но наше преимущество, что мы играем дома, у нас опыт и хорошая команда. Нам надо быть всем вместе и поддерживать друг друга.
—При подготовке к финалу вы будете просматривать матчи соперниц? —Это необходимое условие для каждого игрока. Против Квитовой, не считая одного раза в паре, я вообще не играла. Предполагаю, что чешку надо сбивать с ритма, потому что если показывать удобный для нее теннис, то она способна на многое. Вторую теннисистку, Сафаржову, я обыгрывала несколько раз. Но обе спортсменки — левши. Поэтому, на мой взгляд, на все одиночные встречи надо ставить одних и тех же игроков, чтобы они приспособились к манере конкуренток.
—Предстоящее выступление в финале Кубка федерации будет иметь для вас особый подтекст? —За сборную я играю хорошо. Играю по-другому. Меня мотивирует поддержка трибун, выступление за команду, страну. В теннисе я не приемлю индивидуализм. Это совершенно не мое. Я люблю этот вид спорта, но по натуре я командный игрок. Думаю, именно это помогает выкарабкиваться из самых сложных ситуаций.
—Вы хотите участвовать в Олимпиаде-2012. Успеете заработать необходимые рейтинговые очки? —Это реально. Если все пойдет как надо, то и за полгода, а может, даже раньше смогу решить задачу. Я знаю, что способна на многое. А пока мне остается строить планы. Хочу выступить в Лондоне в одиночном разряде. О паре да и вообще об олимпийском составе мы пока не разговаривали. Думаю, что Шамиль Тарпищев сам должен пары составлять, иначе все перессорятся.
—Говорят, что в детстве в вас никто не верил... —Это правда. Все детство тренеры твердили, что из меня ничего не получится, что способности есть, но девочка ленивая. Тренеры жаловались, что когда я прихожу на тренировку, то зеваю или без азарта перекидываю мяч. И мало кто из них замечал, что как только речь заходила об игре на счет, то во мне сразу все менялось. Наверное, мой пример может послужить уроком для наставников, которые не считают необходимым находить индивидуальный подход к каждому ребенку.
—То, что вы пробились наверх в теннисе, можно считать триумфом «гадкого утенка»? —Когда я поехала в Испанию и знала, что поехала на последние папины деньги, то во мне что-то перевернулось. От благодарности к родителям я с таким рвением стала тренироваться, что превратилась в фанатика тенниса. По воскресеньям я тренировалась в группе по шесть часов. Но подчеркиваю — в группе, чтобы предупредить родителей, которые прочтут эти строки и кинуться изнурять тренировками детей. Это, конечно, была большая нагрузка, но в группе не столь интенсивная. Однако главное, что мне все это страшно нравилось. Да, поначалу мне хотелось кому-то что-то доказать, а потом подумала: зачем? Я освоилась в Испании. Реже стала бывать дома. Все шло нормально до того момента, когда я поняла, что жить за границей — не мое. Психология испанцев и россиян очень разнится. В каких-то нюансах мы просто несовместимы.
—Спорт формирует характер, но не отменяет человеческих слабостей. Когда вам плохо, есть в вашем окружении люди, которым вы на сто процентов доверяете? —Есть, но очень мало. После неудачного матча мне всегда становится жалко маму. Она больше всех переживает за меня. Поэтому я не хочу, чтобы мама ездила со мной на турниры. Она начинает нервничать, а я расстраиваюсь из-за нее. Когда она дома смотрит матч, то знаю, что в тяжелый момент мама переключает канал, ходит по комнатам, а потом, снова включает Я не посвящаю родителей в свои проблемы, просто берегу их. Да и потом, это мои решения, моя жизнь, и я хочу сама прожить ее, выбрав свой путь.
—Сейчас вы живете в Москве, хотя многие теннисисты жалуются, что в столице тренироваться дорого, а из-за пробок тратится попусту много времени. В родном Петербурге ваш папа Александр Кузнецов построил велотрек, где есть корты, тренажерный зал, гостиница. Почему не Питер? —Это вопрос, который папа задает мне все время. А я отвечаю: «Мне хорошо тут. Это мой выбор». Я понимаю, что в Питере есть все. Но и в Москве не так плохо. У нас есть зал, где генеральный директор моей команды Рубен Татулян положил корт. В этом зале тренируюсь я, другие ребята. Ехать от моего дома до корта десять минут, если небольшая пробочка — то максимум двадцать. Там есть комната отдыха, тренажерный зал, бассейн. Для Москвы условия — лучше не придумать. Даже во время Кубка Кремля я отказалась от отеля, где жили все участники, ездила домой. До «Олимпийского» добиралась час, что меня в принципе не пугает. Мы в Нью-Йорке тратим столько же.
—А что пугает в жизни? —Одиночество. И переезды. Для меня это самое страшное. Я люблю играть в теннис. Я всем довольна. Хотелось бы просто выигрывать и чтобы близкие были рядом.
—Какой вам представляется жизнь после тенниса? —Конечно, моя главная цель — семья и дети. Очень хочу детей, хочу семью, хочу уютный дом с камином и спокойствия. Но параллельно с этим надо чем-то обязательно заниматься, развиваться, потому что просто существовать — неинтересно и нельзя. Хочу помогать российскому теннису, потому что многое знаю, и многое могу исправить в организации тенниса. В России есть деньги, есть люди, которые готовы вкладывать средства в спорт, в талантливых детей. Просто это нужно грамотно организовать. Необходимо растить новых игроков, искать талантливых ребят. Чтобы не только блатные могли пробиться наверх, но и простые смертные.
