Каков Гончар по отношению к людям – таков и к своей стране. Пока многие другие хоккеисты 90-х обижались на федерацию, тренеров и друг на друга, отбрыкивались от поездки на тот или иной большой турнир, Гончар в сборную ехал по первому зову. И если бы не решение Зинэтулы Билялетдинова не брать ветерана в Сочи, он стал бы единственным в истории отечественного хоккея участником пяти Олимпиад. Мне очень жаль, что этого не произошло, и в коллекции с серебром Нагано и бронзой Солт-Лейк-Сити золоту уже не суждено появиться.

Хотя кто знает? Сказал же он в феврале 2014-го про Пхенчхан: "Мне тогда как раз 43 будет – как Селянне сейчас! Его пример всех нас, ветеранов, вдохновит. А Челиос вообще закончил в 47, так что еще все впереди. Хоккей мне до сих пор нравится. Выхожу на тренировки – получаю удовольствие. Пока здоровье позволяет, хочу играть".

А 1000 очков – это, будем считать, компенсация за то спорное решение Билялетдинова, которое Сергей, знаю, переживал очень болезненно. Но отреагировал на него так, как только и мог Гончар, – достойно и красиво. Когда я ему позвонил сразу после объявления сочинского состава и спросил, готов ли он заменить кого-то в случае травмы, 39-летний защитник тут же воскликнул: "Конечно! Шанс сыграть на Олимпиаде не упущу ни за что".

Девять из десяти заслуженных ветеранов от одной мысли быть запасными шарахнулись бы как от чумы. Но таков он, неконфликтный Гончар. Три возвращения которого в Россию во время локаутов или забастовок – в Тольятти и дважды в "Магнитку" – и сам он, и клубы вспоминают только по-доброму.

Характерно для него и то, что год назад о всего 20 очках, остававшихся до "Клуба 1000", он узнал от меня впервые: "Серьезно?! Если честно, удивлен. Конечно, было бы неплохо этот рубеж взять".

И вот он взят. Юбилейное очко набрано в матче против "Коламбуса" Сергея Бобровского. Когда в чемпионате СССР-СНГ (!) Гончар набрал за "Трактор" свое первое очко, будущему обладателю "Везина Трофи" было три года. Те же три было и недавнему партнеру Гончара по "Далласу" Валерию Ничушкину, когда рекордсмен выступал на своей первой Олимпиаде в Нагано. Год назад он смеялся: "Сегодня на льду как раз говорили с Рэем Уитни (42-летним форвардом, выступавшим в "Сан-Хосе" с Макаровым и Ларионовым. – Прим. И.Р.): мы играли в НХЛ, когда Валерка Ничушкин еще не родился!"

* * *

В пору, когда Ничушкин еще не родился, а Бобровский ходил пешком под стол, у Гончара уже появился его извечный 55-й номер. Вообще-то он хотел получить 5-й, что был у него в фарм-клубе, но под ним играл один из самых знаменитых хоккеистов в истории "Кэпиталз" Род Лэнгуэй, и, когда Сергей пришел в команду, обсуждалась идея увековечить его номер и вывесить свитер с "пятеркой" под своды дворца. Что и произошло. А Гончар добавил к одной пятерке другую.

Познакомились мы пару лет спустя, и в свои 22 челябинец поразил меня начитанностью. О ней я, впрочем, уже был наслышан от его лучшего друга – Виктора Козлова, признавшегося, что к историческим романам он пристрастился именно под влиянием Гончара.

К чтению его еще с первого класса приучили отец, газоэлектросварщик высшего, 6-го, разряда, и мама, работавшая на телефонной станции. Оба читали запоем. На момент нашего первого большого разговора в 1997-м Гончар изучал – серьезно! – китайский философский трактат...

Интересных людей среди наших энхаэловцев той поры было много. А вот тех, кого тянуло к России, – единицы. Многие вообще не ездили на родину, и их можно было понять – некоторые столкнулись с криминалитетом. АГончар описывал мне очередной отпуск:

– Когда много времени летом провожу в Америке, ощущения, что отдохнул, у меня не остается. Был дома у Вити Козлова в Тольятти, потом пару недель в родном Челябинске, а затем осуществил свою мечту. Еще со времен матчей против ленинградского СКА мечтал съездить в Питер в свободное время – и вот сбылось! Белые ночи, развод мостов, катание на лодках по Неве – романтика! Когда разводили мосты, мы в лодке вставали под ними, и я снимал на видеокамеру – отличная кассета получилась. А еще удалось побывать на экскурсиях и посмотреть форты, сооруженные еще Петром I на случай войны, где на складах хранились боеприпасы. Я так очарован, что, если бы меня спросили, где бы мне больше всего хотелось жить, назвал бы Санкт-Петербург.

Спустя год или два Гончар купил в Питере квартиру, которой владеет и по сей день – одно время в ней, например, жил сын Валерия Харламова Александр, игравший тогда за СКА.

И свадьбу защитник отгулял тоже на берегах Невы. Семейная история Гончара – словно из кино.

На Олимпиаду в Нагано он попал во многом волею судьбы (может, она, забирая должок, и лишила его Сочи?). В последний момент получил травму Александр Карповцев, и молодой Гончар фактически вскочил на трап улетавшего в Японию самолета. Там была великолепная, по выражению Павла Буре, "команда братьев", пять голов капитана финнам в полуфинале, обиднейшие 0:1 в финале от чехов, гордость за команду и разочарование результатом в одном флаконе.

А в день вылета из Японии в Вашингтон, за несколько часов, Сергей познакомился с фигуристкой Ксенией Сметаненко, выступавшей там за Армению в танцах на льду...

Олимпиада для Гончара – не просто великий хоккейный турнир, но и место рождения семьи. О чем он не устает вспоминать, говоря: "Это самая большая победа в моей жизни".

Летом 2013-го он предпочел Даллас Магнитогорску из-за семьи. "У нас были хорошие переговоры, а во время локаутов я убедился, что для игроков там делают все. Но уехать на два года от семьи было бы тяжеловато. Дети растут... Даже переезд в Москву – это новые школы, адаптация. Все-таки они выросли в Северной Америке. Хотя они у меня молодцы: и читают, и пишут по-русски".

С таким отцом в последнем я и не сомневался.

* * *

"Думаю, меня не взяли в Сочи не из-за возраста, а потому, что я не вписывался в оборонительные схемы главного тренера, – рассуждал Сергей. – Люблю подключаться – вот в чем дело. Вдруг пойду в атаку и нарушу незыблемую схему Зинэтулы Хайдаровича, главный постулат которой – "все сзади"? Но при этом никак не "все впереди"..."

Он с горечью говорил мне это в феврале 2014-го. И Вячеслав Фетисов вздыхал: "Свои 15 минут за матч Гончар отыграл бы спокойно и уверенно". А я, отмечая, что лучшими бомбардирами у обоих финалистов, Канады и Швеции, стали защитники Даути и Карлссон, а наши, вместе взятые, набрали пять очков, вспоминал момент из давней беседы с Гончаром. Тогда он рассказывал о своих первых шагах в профессиональном хоккее:

"Многие удивляются перемене, которая произошла в моем стиле игры по сравнению с "Динамо". В России я был жестким защитником-разрушителем, часто дрался. Американцы, когда слышат это, страшно удивляются. Но дело-то в том, что я с детства играл совершенно иначе, за что благодарен своему первому тренеру Виктору Перегудову. Во всех юношеских сборных любил подключаться к атакам, набирал много очков.

Однако когда переехал из Челябинска в "Динамо", Петр Воробьев и Зинэтула Билялетдинов строго наказали в атаку бегать поменьше и побольше толкаться в защите. Я беспрекословно подчинился, о чем сейчас несколько жалею. Но когда в 18 лет приезжаешь в огромный город, в знаменитую команду, то все, что тебе там говорят, кажется абсолютной истиной.

В моем случае это было правильно только на 50 процентов. С одной стороны, научился многим оборонительным приемам, которых раньше делать не умел. С другой, главное, что с детства заложил во мне Перегудов, ушло на второй план. Я стал играть в совсем другой хоккей: толкался, дрался, перестал думать на площадке. Но приехал в "Кэпиталз", увидел первую драку нашего бойца Крэйга Беруби – и понял, что за океаном мне в этом жанре делать нечего..."

Не стоит думать, что он легко освоился в Америке. В первые полгода в фарм-клубе Гончара сверлила мысль: "Что я тут делаю?" Но очень кстати тогда был локаут, Сергей в "Портленде" набрал форму, и, когда сезон НХЛ зимой все-таки начался, его вызвали в основную команду, и вписался он в нее с ходу. А за пределами катка помог словак Петер Бондра, до 12 лет проживший в Луцке. Он помогал новичку с переводом и часто приглашал в гости.

Укреплению авторитета помогали турниры за сборную – Кубок мира-96, Нагано-98. Но каждый год приходилось что-то доказывать. В какой-то момент Гончара невзлюбил главный тренер "Вашингтона" Рон Уилсон, но просьбу об обмене клуб не удовлетворил.

Затем отношения потеплели, но во время плей-офф-98, после поражения в матче первого раунда с "Бостоном" Уилсон в раздевалке нелестно отозвался о европейцах. Гончар с Николишиным подошли к тренеру и сказали, что не меньше его хотят выиграть Кубок Стэнли. Такая реакция Уилсону понравилась, и Сергей с 7 голами стал лучшим защитником-снайпером того плей-офф, в котором "Вашингтон" дошел до финала.

С первых дней в НХЛ Гончар впитывал уроки, один из которых преподал ему Марио Лемье.

"В первый мой сезон играли с "Питтсбургом", и мне дали задание играть против Лемье персонально, – рассказывал Гончар. – Я так к нему приклеился, что ему уже тошно стало. Под конец матча при ничейном счете шайба оказывается у нас в зоне. Не свожу взгляда с Лемье и в какой-то момент теряю ее из виду. Марио это замечает, вздыхает и делает разочарованную мину: ай-яй-яй, шайба из зоны вышла. И начинает вроде бы откатываться. Делаю два шага вперед, чтобы постараться его опередить и начать атаку – и в эту же секунду Марио уже у меня за спиной перед нашими воротами получает пас и забивает! Для меня это был жуткий шок. Ведь меня не обыграли, а одурачили с помощью одной мимики! Хорошо, тренер успокоил: это Лемье! Если бы наорал, уверенность могла бы надолго пропасть".

15 лет спустя, в 2009-м, 35-летний Гончар выиграет свой единственный Кубок Стэнли под началом владельца "Питтсбурга" Лемье. Закольцуется один из многих сюжетов жизни лучшего действующего защитника-бомбардира НХЛ. Который до поздних этапов своей карьеры после каждой тренировки делал сто щелчков по пустым воротам.

Уроки Лемье и других не пройдут даром. В 2014-м великий защитник Лэрри Робинсон на мой вопрос, кто для него лучший российский игрок обороны в НХЛ, ответил: "Если брать большой период времени, то, безусловно, Гончар".

Недавно он набрал 800-е очко в НХЛ. Теперь – еще более эпический юбилей.

* * *

А вот другой сюжет. Как раз о "Канадиенс". 4 января 2000 года "Вашингтон" принимал "Монреаль". Будучи в отпуске, я путешествовал по востоку Америки и в тот день оказался на Капитолийском холме. И отказать себе в удовольствии сходить на хоккей не смог.

Ноутбука с собой в поездку не взял, так как писать ничего не собирался. Планы нарушил Гончар. "Столичные" выиграли – 6:1, а он расщедрился на хет-трик – второй в истории российских защитников в НХЛ после Владимира Малахова. Не взять интервью у соотечественника, доброго знакомого и просто хорошего человека в день его триумфа было бы преступлением против профессии, да и вообще не по-людски. "Играл как обычно, ничего особенного вроде не делал. Наверное, просто повезло", – Гончар как он есть.

В середине третьего периода того матча во время рекламной паузы зрителям задали вопрос: "Кто из этих четырех хоккеистов родился не в России: Гончар, Миронов, Зедник или Николишин?" Так болельщик, которому выпало отвечать, выбрал не Зедника, а... Гончара!

Такое невежество вызвало негодующий гул зала, но сам защитник был так поглощен игрой, что узнал о нем лишь после – по ходу нашего разговора. Который той ночью в гостинице воплотился в интервью, написанное от руки. Вот только факс в лобби отеля работать решительно отказался. Репортаж и интервью пришлось диктовать через океан стенографисткам, лишая себя сна.

Диктуя, я недоумевал: "Зачем? Я же в отпуске!" И тут же отвечал себе: по-другому повести себя по отношению к золотому человеку Гончару было невозможно. Поленившись или убедив себя аргументом об отпуске, никогда бы себя за это не простил.

А судьба однажды замкнула круг, приведя Гончара уже на пятом десятке жизни в обиженный им тогда "Монреаль". Клуб, в составе которого он и набрал свое тысячное очко.

В Америке он видел многое. В середине 90-х друг Гончара работал охранником в Белом доме. На Рождество друг-охранник организовал экскурсию в президентскую резиденцию США для самого игрока и его родителей. Ходили, глазели – и вдруг из какой-то двери вышел Билл Клинтон в джинсах, подошел и сказал: "Привет, как дела? Нравится ли вам Белый дом?"

Только Гончар хотел ответить, как появилась пара дяденек в полтора-два раза больше Андрея Назарова. Светская беседа была нарушена, но спустя время защитник получил фотографию президента с подписью: "Сергею Гончару – всего самого лучшего. Билл Клинтон".

* * *

Уже после хет-трика с "Монреалем" в жизни Гончара были пять Матчей звезд НХЛ, еще три Олимпиады, один Кубок мира и, наконец, выигрыш Кубка Стэнли. После которого Сергей сделал рингтоном на своем мобильном "We are the Champions".

"До сих пор кажется, что вижу невероятный сон", – поделился эмоциями Гончар в день прилета на Игры в Нагано. Так же остро он воспринимал выступление за сборную всегда. Тем обиднее и несправедливее, что он ничего в ее составе не выиграл.

Когда спустя пару месяцев вслед за ванкуверским разочарованием в 2010-м 35-летний Гончар после двух кряду выходов в финал Кубка Стэнли (из-за чего не доехал до Квебека и Берна) прилетел в Кельн, казалось: когда, если не сейчас? Но и там – серебро.

Чтобы прибыть в Ванкувер-2010 на день раньше и успеть поучаствовать хотя бы в одной тренировке перед началом турнира, они с Малкиным наняли за свой счет частный самолет из Питтсбурга через всю Америку, хотя Ассоциация игроков НХЛ оплачивала хоккеистам билеты первого класса регулярных рейсов.

А по ходу Олимпиады (в интервью, по-моему, этот джентльмен не отказывал никому и никогда) так ответил на мой вопрос: "Выигрыш самого престижного трофея клубного хоккея – достаточное основание для того, чтобы считать карьеру успешной?":

– Конечно, для такой оценки необходимо еще и золото Олимпиады.

Ан нет, Сергей. Всю свою карьеру вы отдавали все, чтобы его выиграть, – и не ваша вина, что не сложилось. Вы приложили руку к тому, чтобы Малкин стал Малкиным. Вы подаете пример мальчишкам в родном Челябинске, благодаря чему там вырастают новые мастера – Войнов, Кузнецов, Ничушкин.

Вы по своей воле не пропустили ни одной Олимпиады и Кубка мира, едва не став олимпийцем-рекордсменом всех времен. Чтобы вас любили по ту или другую сторону океана, вам не нужно на чью-то потребу ругать Россию или Америку, – все и всем по обе стороны Атлантики вы доказали двумя с лишним декадами игры. Своей тысячей очков. И своим вечным позитивом, из-за которого у вас нет и не может быть врагов.

Нам только предстоит оценить, какое достижение вам покорилось. Ни в СССР, ни в России никогда не было защитников с тысячей очков. И, вероятно, не будет. Господа из ФХР, никто вас не поймет, если по такому поводу вы не устроите после сезона масштабное чествование.

Которое, может, хотя бы чуть-чуть заменит Гончару сладость тех побед, которые ему не судьба была одержать.

ЧЛЕНЫ "КЛУБА 1000"