В этом материале вы узнаете как прощаются с «Кубком Кремля» зарубежные звезды, как сохраняют инкогнито футболисты сборной России и как мышцы и суставы таза влияют на календарь Николая Давыденко.
Нет на свете такой публики, у которой Франческа Скьявоне не была бы фаворитом. Отправьте ее играть в Антарктиду, и через полчаса за нее радостно будут галдеть даже самые хладнокровные пингвины. В среду за Ческу, катавшуюся на американских горках вместе с Кайей Канепи, переживал без преувеличения весь «Олимпийский». Каждое ее удачное действие встречалось аплодисментами и возгласами одобрения не только на трибунах центрального корта, но и на бродвее. Впервые за три дня к экранам, установленным в VIP-зоне, прилипло столько сочувствующих взоров.
Ни взоры, ни сочувствие, однако, не помогли. Невозмутимая Канепи отыгралась со счета 1:5 на решающем тай-брейке и оставила турнир без будущей революционерки и просто девушки с забавной челкой. А все потому, что, находясь в зале, Кайя играла, как на грунте. Медленно-зыбучие московские корты позволили эстонке подолгу разыгрывать очки, что она, как сама утверждает, очень любит.
Первые уходят первыми
К группе в полосатых купальниках, рванувшей из Москвы, что тигры с того парохода, поздним вечером присоединилась Агнешка Радванска. Ей и нужен-то был всего один матч, чтобы наверняка уехать в Стамбул, но у Луции Шафаржовой в «Олимпийском» свой интерес – распробовать федкаповские корты. В результате в Стамбул Радванска таки едет, но не понятно, играть или просиживать за призовые штаны. Ответ должна дать Марион Бартоли, хотя сама Агнешка больше рассчитывает на Веру Звонареву, которая может встать на пути француженки в полуфинале. Агнешка так и сказала: Вера, мол, подсоби чем сможешь!
Глядя на такой падеж заезжих фаворитов, тревожно становится за Янко Типсаревича. Серб на всякий случай так упорно начал тренироваться на третьем корте, что ему перестало хватать мячей. Заглянув за стенку на соседний корт, он попросил одолжить ему пару пушистых желтеньких шаров, после чего продолжил набивать бэкхенд. А закончив тренировку, Янко поинтересовался мнением о ней трибунных наблюдателей. «Все путем», – был ему ответ.
Какие люди!
Не зря накануне Дмитрий Турсунов подмечал, что теннис – это вам не футбол. Вот и лишнее тому доказательство. Ну разве осталось бы незамеченным где-нибудь в «Лужниках» появление Алексея Березуцкого? А в «Олимпийском» – пожалуйста. Стоишь себе, ждешь жену с дочерью, и никто даже не думает лезть за автографами. Чудной народ!
Мягкое место
Николай Давыденко справился с Теймуразом Габашвили за полтора часа, но чувствовал себя так, словно сгонял пятисетовик. Так на Николае сказываются последствия двухнедельного простоя после специфической травмы, полученной в Куала-Лумпуре.
«Если вы заметили, то в первом, да и втором сете я подавал, в основном, со скоростью 150-160 километров в час, – объяснял на пресс-конференции Давыденко. – Дело в том, что я надорвал левую крестцово-позвоночную мышцу, и мне сейчас очень тяжело подавать и выполнять смэши. Эта травма еще не зажила, я сейчас пытаюсь приспособить технику подачи под нее, чтобы хотя бы просто вводить мяч в игру. Потому что все остальное – принимать, двигаться, строить розыгрыши – я могу. Если бы не надо было подавать, я бы каждую неделю турниры играл».
Тот факт, что на задней линии с Давыденко все более-менее было в порядке, можно засвидетельствовать. Во втором сете уж точно. Бил по восходящему и простреливал по линиям он просто на загляденье. Если врачам удастся окончательно «вернуть таз на место» (надрыв мышцы случился как раз из-за выскочившего в «труднодоступном» месте сустава), то Николай еще поборется за место в посеве на Australian Open.
Но стоит ли так истязать себя ради тридцатки? Давыденко дает утвердительный ответ. После Москвы ему останется сыграть три турнира – Вену, Валенсию, Париж, то есть даже без подачи играть он, как и хотел, будет каждую неделю. «Глупо сниматься, если я чувствую, что есть шанс поиграть, почувствовать свой теннис и улучшить свой рейтинг, – успокаивал журналистов Николай. – Можно, конечно, сняться с Москвы, Вены и других турниров и ждать, пока боль пройдет. Но она может и не пройти за эти три-четыре недели. В чем тогда смысл?»
Этот вопрос, оставшись без ответа, до сих пор висит над кортами «Олимпийского».
