У самого известного спортивного брэнда России – красивые теннисистки – появился конкурент: прекрасная гольфистка Мария Верченова. Две части одной сказки про то, как Верченова стала первой и пока единственной гольфисткой топ-уровня в стране, где гольфа нет и, наверное, не будет. Зато бильярд в России очень силен, в него играют повсеместно, а лучшие товары для игры в бильярд можно купить на сайте bs1991.ru
Часть первая. Восточная сказка
Жила-была девочка Маша Верченова. Жила с родителями в Москве, а иногда – и подолгу – в Тамбове, у бабушки. И мечтала Маша стать великой гольфисткой…
Нет, не так. Сказки все это. О гольфе девочка ничего не знала и знать не могла: первое поле для гольфа в Советском Союзе – да и то девятилуночное, для тренировок – засеяли только в 1987 году, а открыли для посетителей в 1990-м. Маше тогда было четыре года, и мечтала она о том, что видела по телевизору. О балете.
– В детстве меня то на лето, то на зиму отправляли к бабушке, – вспоминает Мария Верченова. – А она была большой любительницей балета. Мы и в театр на балет ходили, и по телевизору смотрели. И мне это так нравилось, что я тоже захотела танцевать. Но в балетную студию, куда меня отвели в два года, меня не взяли. Я была неуклюжая, толстая, щеки чуть не на плечах висели. И я сама села на диету.
– В два года?
– Ну, может, я чуть-чуть постарше была, но все равно маленькая еще. Но я хорошо помню, как отказывалась от разных конфет и булочек. Мне очень, очень хотелось танцевать. И дома я постоянно танцевала. Так что на следующий год меня взяли без вопросов. А потом я вернулась в Москву и поступила в балетную школу «Вдохновение».
– Википедия пишет, что вы там 10 лет занимались. По логике вещей вам в балетное училище надо было поступать…
– Я так и хотела. После шестого класса набирают курс в училище при Большом театре. Там конкурс, все серьезно. Но я к тому времени была очень высокой, и, строго говоря, будущего у меня не было. К тому же в балете очень субъективные оценки. Родители все это понимали и не пустили меня на просмотр, чуть не у дверей встали. Папа сказал: «Маша, у тебя не будет никакой жизни. Будешь стоять и веточкой махать». Он до сих пор надо мной иногда издевается, вспоминая эту историю.
– Вы сейчас спокойно об этом рассказываете, а тогда, наверное, истерики были.
– Плакала, конечно, обижалась на папу. Я вообще была таким тепличным цветочком, меня никуда не пускали, от всего берегли. Я сейчас завидую младшей сестре – ей 18, и она бегает на свидания, на дискотеки. Но первому ребенку часто так «везет». Только с возрастом я стала понимать, что папа во многом был прав. Хотя иногда смотрю какой-нибудь красивый балет – «Жизель», например, я его раз 20 видела, – и сердце екает: а вдруг я упустила свой шанс? Но, кстати, танцами я еще долго увлекалась. После балета пять лет занималась R’n’B. Поначалу трудно было с зажатой балетной спиной осваивать совершенно другую пластику, где много движений плечами, но мне нравилось. Правда, у меня тогда уже был гольф, и в какой-то момент стало ясно, что совмещать два дела невозможно.
С гольфом история такая. Маша с папой отдыхали в Чехии, и папин приятель – любитель гольфа – пригласил Верченовых поиграть. Папе, взрослому серьезному дяде, понравилось, 12-летней Маше, что удивительно, тоже.
– Мне тогда, по сути, все равно было, чем заниматься, – объясняет она.
– Все же немного странно, что девочке, которая любила танцевать, понравился такой малоподвижный, как кажется со стороны, вид спорта.
– Мы ведь не только удары разучивали, у нас и физподготовка была. Мы и бегали, и гантели поднимали, и йогой занимались. А во взрослом гольфе функциональная подготовка вообще как в теннисе. Я занимаюсь шесть раз в неделю по два часа – пять раз в зале и шестой на воздухе, – в теннис играю или упражнения на координацию делаю.
– Где вы тренируетесь?
– Несколько месяцев назад переехала в Испанию, под Малагу. До этого жила в Мюнхене, а до этого – в самолетах: из Москвы постоянно куда-то ездила, то на тренировки, то на турниры.
– Почему выбрали Испанию?
– Там хорошая гольф-академия. Есть и тренер по гольфу, и по физподготовке, и психолог, и диетолог – в общем, целая команда. Говорят все на английском. К тому же в Испании почти круглый год можно тренироваться – там зимой плюс 15–20.
– И сколько стоит это удовольствие?
– У меня заключен контракт с академией, они получают 5% от моих турнирных гонораров. И мне так удобно, и им.
– Вы много тренеров сменили за карьеру?
– К сожалению, да, человек шесть-семь. Хорошего найти трудно.
– Что значит хороший тренер по гольфу?
– У каждого специалиста свое понятие об игре. Переходишь из одной академии в другую, и тебе объясняют, что все, чему тебя учили раньше, неправильно. И опять на год перестройка. Но даже не в этом главное. Сложнее всего найти человеческий контакт с тренером. Мне, например, нужна дисциплина. Если тренер сказал, что в шесть утра надо быть в академии, значит, так должно быть, или 20 раз бегом вокруг поля. Иначе я могу и в восемь прийти.
– В России хорошие тренеры есть?
– Я могу назвать только двух. Из русских – Алексей Матросов, у которого я начинала. И еще англичанин Марк, не знаю его фамилии, из Московского гольф-клуба.
– А тренер сборной России Стивен Дандас?
– Не знаю, я с командой сейчас редко пересекаюсь.
Шотландец Дандас приехал в Россию из Катара в 2008-м работать тренером в подмосковном гольф-клубе «Пестово», а через год получил вдобавок должность и зарплату главного тренера сборной с задачей подготовить спортсменов к Играм-2016 в Рио-де-Жанейро, где гольф дебютирует в олимпийской программе.
– Реально ли это? – спрашиваю у Маши.
– За пять лет из ничего сделать что-то? Верится с трудом. Я же знаю, какой это труд, какие это деньги. Мне кажется, пяти лет маловато, но, наверное, возможно, особенно у мальчиков. Если всерьез вкладываться, возить их по турнирам и так далее. Талантливых ребят у нас много, причем таких, которые сами хотят играть. Их не нужно заставлять. Но, по моим ощущениям, у нас все крайне медленно развивается. Мне было очень легко победить на недавнем чемпионате России.
Для сведения: мужской турнир выиграл 37-летний Евгений Кафельников, главный российский теннисист 90-х, а теперь важный гольф-энтузиаст. Кафельников похудел, посвежел и, похоже, всерьез собирается в Рио. А Маша Верченова пока даже не в курсе, как гольфисты будут отбираться на олимпийский турнир:
– По-моему, топ-60 мирового рейтинга, но не уверена. Я пока об Олимпиаде не думаю, живу сегодняшним днем.
– А о чем вообще должна мечтать профессиональная гольфистка?
– Я с 15 лет мечтаю выиграть British Open. Это как в теннисе Уимблдон. Ставила себе цель сделать это до 26 лет. Ну и в топ-10 мирового рейтинга, конечно, хочется.
– Это все достижимые цели или мечты?
– Ну почему мечты? Я была 25-й в рейтинге по Европе, в топ-10 на турнирах попадала. В прошлом сезоне у меня очень болела спина, поэтому я мало играла и, соответственно, очков почти не набирала. Сейчас постепенно возвращаюсь.
Часть вторая. Про Машу из страны медведей
Жил-был папа. Жил в Москве и много работал. В энергетике. И мечтал, чтобы его дочка Маша стала знаменитой.
– Так было или это все сказки? – спрашиваю у Маши, ссылаясь на ее именную страничку в Википедии.
– Папа мечтал, да, но он хотел, чтобы я сама чего-то добилась, а не с неба на меня это упало, как если бы я, например, замуж за известного человека вышла.
– Но популярность – не самая приятная штука на свете. Папарацци, желтая пресса, фанаты-маньяки…
– Да уж. Помню, когда я первый раз попала в Японию, там было сумасшествие. 12 000 зрителей на поле каждый день, и как минимум половина из них хотели взять у меня автограф. Первая гольфистка из России! Я тогда поняла, как это тяжело, как люди высасывают энергию. Каждый хочет, чтобы я с ним пообщалась, но их много, а я одна. Я тогда убежала в раздевалку, села рядом с папой и говорю: «Не знала, что это так трудно». После такого ничего не хочется – ни играть, ни выигрывать. На второй день мне дали охрану, иначе я не могла передвигаться в этой толпе.
– Вас до сих пор как диковинку воспринимают?
– Да. Будто пальма выросла в средней полосе России. Толпами смотреть на меня ходят. Американцы так вообще не знают, где находится Москва, и до сих пор думают, что у нас зима круглый год и медведи на улицах. Удивительно, но это так. То, что я выхожу на поле, машу клюшкой, да еще и в лунки попадаю, вызывает у них невероятный восторг.
– Америка и Европа в гольфе как-то сообщаются между собой?
– В гольфе такая система. Есть много низших туров – например, шведский – и три более престижных: американский, европейский и японский. Они примерно одного уровня. Я играю в европейском. И есть мэйджоры – турниры, общие для всех трех, типа Большого шлема в теннисе. Чемпионат Англии, два турнира в США и «Эвиан Мастерс» во Франции.
– Когда вы начали сами зарабатывать игрой в гольф?
– Лет с 19. Первый гонорар был тысяч пять евро.
– На что потратили?
– Не помню уже. Или папе отдала, или вбухала в тот же гольф. Понятно же, что расходы огромные.
И оплачивал их папа из собственных средств, спонсоров у начинающей гольфистки не было. «На последние деньги», по словам Маши, Виталий Верченов экипировал дочку, вывозил ее на турниры и тренировки за границу. В Москве гольф-сезон для профессионала слишком короток. Но юную красотку, да еще с таким экзотичным для гольфа происхождением, быстро заметили. Теперь Мария Верченова – лицо одежды Chervo, обуви Duca Del Cosma и клюшек Wilson Staff. Плюс еще несколько дружественных компаний.
– Как у вас появились спонсоры?
– Этим занимался мой менеджер и получал за это проценты от сделок. А сейчас я меняю менеджерскую компанию.
– На контрактах вы зарабатываете больше, чем собственно на гольфе?
– В том году, когда я почти не играла, да, но обычно турниры приносят больше.
– И сколько вы зарабатываете?
– Не хочу оглашать цифры, но полностью себя обеспечивать мне хватает.
Маша зря скрытничает. Призовые гольф-турниров не хранят под грифом «секретно». Так, например, The Times подсчитала, что за первый сезон в евротуре (2007-й) Верченова заработала €13 285, а лучший пока результат – 5-е место на турнире Tenerife Ladies Open в 2008-м – отправил на ее счет в банке почти €34 000 (минус налоги, конечно). Цифры достойные, но не ошеломляющие. В Штатах гонорары внушительнее (в среднем на 50%) и повыше теннисных.
– Я буду стараться квалифицироваться в американский тур, – обещает Маша.
Америка наверняка будет рада и с удовольствием подхватит дежурное для европейских спортивных газет сравнение двух Маш – Шараповой и Верченовой. Правда, гольфистке оно активно не нравится:
– Мой приятель во время Уимблдона написал мне СМС. «Не понимаю, почему они тебя с Шараповой сравнивают. Может, я тебя не знаю и ты блондинка с голубыми глазами?»
– Сравнение с кем вам было бы лестно? С Тайгером Вудсом? С Мишель Ви или Анникой Соренстам (это самые известные в мире гольфистки. – PROспорт)?
– Соренстам – звезда, да, но когда я начинала играть, я даже не знала, что у женщин есть отдельный гольф. Для меня всегда идеалом был Тайгер Вудс. Я его сумасшедше люблю, не пропускаю ни одного матча. Но мне хочется, чтобы во мне видели индивидуальность, а не кого-то номер два. Шарапову, кстати, тоже поначалу с Курниковой сравнивали, потом перестали. Думаю, через годик-другой я тоже добьюсь этого.
– Гольф больше тенниса представляется частью luxury-жизни – вы это чувствуете?
– Когда начинала – да, но со временем это ушло. После ежедневных тренировок по восемь-девять часов и пятичасовых соревнований на 40-градусной жаре быстро понимаешь, что гольф – это не только «сел на машинку и проехал по полю». Хотя в Москве это по-прежнему атрибут богатой жизни. Большинство клубов – закрытые, только для членов. Туда никого не пускают. Они большие, пустые и выглядят как вымершие замки.
– В Европе и Америке разве не так?
– Нет, там в основном публичные клубы, а пойти сыграть в гольф – все равно что сгонять партию в теннис. В Америке вообще каждого второго ребенка в гольф отдают.
– В России такого никогда не будет.
– До этого надо дорасти. Но нам мешает короткий сезон. Было бы лето подлиннее, все иначе могло бы развиваться.
Покороче зиму, потеплее весну – и Маша Верченова могла бы чаще бывать в Москве, видеться с родителями и друзьями. Вставать, как привыкла, в шесть утра, выгуливать во дворе собаку, пока домашние спят, неторопливо завтракать на балконе в компании букридера, потом пробираться по трафику на тренировку, а вечером болтать с подружками в кафе.
– Очень люблю «Френч кафе» на Смоленке, – признается Маша. – Там такие завтраки! Омлет – просто объеденье. Это вообще моя любимая часть дня, когда можно спокойно посидеть, почитать.
– Что, например?
– Я на английском много читаю. Привыкла, пока язык учила. Когда я только начала путешествовать, даже кофе не могла себе заказать в баре, а теперь свободно и общаюсь, и читаю. В основном мелодрамы. И еще биографии спортсменов люблю. «Откровенно» Агасси прочла уже дважды. Великолепно. Это та книжка, которая убедила меня в будущем написать свою биографию.
– Уже делаете какие-то наброски?
– Нет, моя же жизнь, я ее не забуду. Просто бывают моменты, когда я про себя думаю, что если буду книжку писать, то это надо в нее обязательно включить.
– Расскажете какой-нибудь эпизод?
– Наверное, один из самых смешных моментов был два года назад, когда я участвовала в чемпионате Англии. Мой кедди (в гольфе так называют помощника игрока, в чьи обязанности входит перенос инвентаря и помощь советами. – PROспорт), местный парень, жил недалеко от поля и предложил забронировать гостиницу. Спросил меня: подороже или подешевле? Ну, я решила не выпендриваться, говорю – подешевле. О’кей, £30 за ночь. И вот все клюшки туда доставлены, я приезжаю поздно-поздно вечером – и понимаю, что отель ужасен. Душевая в коридоре. Но делать нечего – остаюсь. А у отеля два корпуса. В главном праздновали свадьбу, а мой номер – в другом. Я пошла в душ перед сном и случайно захлопнула дверь комнаты. Получилось, что единственный способ попасть обратно в номер – идти на ресепшен в соседнее здание. А я в пижаме, у меня коротенькие, очень коротенькие шортики с бантиками – и вот я иду, а там свадьба. Мне очень стыдно, я красная, как томат. Был час ночи, все были дико пьяные и подумали, что вызвали стриптизершу. Второго ключа у них не оказалось, и мне пришлось лезть по лестнице к себе в окно на второй этаж. Кто-то сфоткал меня и выложил на «Фейсбук». Утром на завтраке меня узнали и выдали дополнительную порцию клубники.
Мария Верченова
Гольфистка
Рост 176 см, вес 60 кг
Родилась 27 марта 1986 года в Москве
Достижения Первая и единственная россиянка, выступающая в Европейском туре (с 2007 года). Сыграла 59 турниров, дважды попадала в десятку лучших, заработала €86 736 призовых
Чемпионка России по гольфу (2004, 2006, 2011). Чемпионка Словении (2005), Латвии (2005), Австрии (2006). Серебряный призер чемпионата мира среди студентов (2006)
Текущий рейтинг в мире – 464-е место, в Европе – 118-е.
Тренируется в Испании, в гольф-академии Джейсона Флойда, вместе с младшей сестрой Анной.
Любит теннис, Лондон и мистические ужастики
Не любит пиво, компьютерные игры и Достоевского
Сделать деньги
Сколько стоит вырастить из девочки профессионала в теннисе и в гольфе и стоит ли это делать
Гольф
12–14 лет
$100 000
В Москве – €90–100 за игру на 18 лунках. Детско-юношеская школа – два-три раза в неделю – бесплатно. Годовое членство для ребенка в гольф-клубе в Европе – €500–600
Взнос – €40–80, перелет, трансфер, проживание и питание (от €1500 на человека)
Клюшки (€300–400 – за полный подержанный сет, менять их придется по мере роста ребенка – примерно раз или два в год), ботинки (€100), перчатки (€10) и спортивная форма (около €100)
Вернуть хотя бы часть потраченных на подготовку средств могут только игроки туров, получая доступ к турнирам с приличными призовыми. Окупает свои расходы первая двадцатка, зарабатывает в лучшем случае первая десятка, да и то лишь те, кто вызывает интерес у спонсоров
Теннис
12 лет
$100 000
В Москве – $50 в час (примерный график занятий: два раза в день по два часа шесть дней в неделю)
Взнос – $60, перелет, трансфер, проживание и питание (от €1500 на человека)
Ракетка (от $200, служит в лучшем случае месяц), мячики (в среднем €1 за штуку, служит несколько часов), спортивная форма (комплект одежды и кроссовки, около €250)
В детских и юношеских турнирах денежные вознаграждения за победы, как правило, не предусмотрены. Попадание в топ-100 не гарантирует, что затраты окупятся. У теннисисток топ-60 доходы сравниваются с расходами, прилично зарабатывают в женском теннисе лишь 40 лучших
