Четырехкратный чемпион мира Владимир Драчев, последний отечественный обладатель Большого хрустального глобуса, дал откровенное интервью и популярно объяснил, почему наши биатлонисты вот уже 15 лет не могут опередить немцев, норвежцев, французов и прочих иностранцев в тотале.Чем поколение 90-х было сильнее современных звезд? И когда Россия дождется нового героя?
– Выигрыш Кубка мира можно запланировать?
– Нет. После победы Сереги Чепикова трудно на что-то подобное нацеливаться. В то время немцы всех подряд «косили»: Фишер, Гросс, Люк. У нас – Тарасов, Майгуров, Муслимов, Кобелев. У австрийцев Людвиг Гредлер на спринтах всегда лихо ехал.
Человек десять реально на Кубок претендовали. По именам – не меньше великих, чем сейчас. Сейчас вот есть отдельная группа: четыре-пять человек, которые бегут в отдельной лиге. Остальные – примерно одинаковые.
– Вы-то брали скоростью?
– Да, выделялся в плане функционалки. Не назову себя классным стрелком, хотя случалось всякое, – результат обеспечивала скорость. Я просто убегал.
– Техника – еще одна ваша «фишка».
– Мой стиль сформировался с 85-го года, когда ввели «конек». Я как-то сразу движения поймал – удобные, легкие. Классика – это толчок, мощь. На роллерах – когда ничто не мешает – она нужна. В наши времена трассы готовили не фонтан: если напирать на мощь – снег проваливался. Надо парить над ним, расслабиться и не растрачивать энергию.
Ко мне подходят, просят прокатиться, технику показать. Вадик Сашурин в 96-м году снял видео, где мой уход со стрельбища прослеживается лишь в замедленной съемке. Частота неимоверная.
***
– Вам не режет слух выражение «тактика на сезон»?
– Да какая тактика? «Лупили» сразу и до конца, каждый этап «вваливали», не протягивая до февраля-марта. Это Барнашов удивлял всех перед Ханты-Мансийском. Как там готовились – теперь ясно.
Единственное – мы проводили обязательный горный сбор перед ЧМ. Хованцев и прошлой зимой его рекомендовал. Естественно, половина отказалась. Некоторые же у нас умные: надо съездить в Америку, деньги заработать.
– Отношения внутри команды – важный фактор успеха?
– Само собой. Мы конкурировали, да: кто больше выполнит, кто быстрее проедет. Живая конкуренция! И до сих пор с парнями в отличных отношениях, созваниваемся, видимся. Леха Кобелев ко мне в Питер приезжал, когда его дочь в институт поступала. Жил у меня полтора месяца – никаких вопросов вообще.
С Витькой Майгуровым тоже связь поддерживаю: пусть работает в IBU, что страшного? Просто он туда стремится, я – нет. На отношения это никак не влияет.
***
– Тот биатлон сильно проигрывал по раскрученности нынешнему?
– Знаете, в определенных кругах – даже выигрывал. В Германии, Италии до сих пор пройти невозможно, узнают постоянно. Мы там по часу уходили со стадиона, автографы раздавали.
Я понимаю, что после побед легко часами автографы раздавать. Но в Хантах команда сразу закрылась – и стало только хуже. Бдительность, конечно, надо включать, но не перегибая палку.
– Ваш тогдашний быт не сравним с сегодняшним?
– Мы, во-первых, сами откатывали лыжи – с Витькой Майгуровым и Серегой Тарасовым, Если ты работаешь один, то как определишь качество лыж? А мы откатаем мои, Серегины, выберем оптимальные. Так и побеждали: если у меня не ладится – кто-то впрягался за двоих.
Нам выдадут десять пар лыж, мы их на сборах обрабатываем – утром, днем, вечером. Тренеры давали парафины и засекали время. Перед стартом выбирали три лучшие пары, накладывали базу, разные парафины. Дальше – тестируем порошки. Потом кто успел – нанес их. На лучшую пару – этот, на вторую – этот, на третью – этот. Все.
– Тарасов мне говорил, что вы чуть ли не на каше жили.
– Нас кормили неплохо, но все-таки на другом уровне, поваров мы за собой не возили. Обычная гостиница, столовая. Если чего-то не хватает – идем в магазин. Современный коллектив разбалован. Скоро ребят будут выносить на лыжероллерную трассу, а после тренировки обратно в кровать уносить.
Единственное, что мы не делали – мишени не вешали. Хотя нет, вешали – если тренеры не успевали. Хованцев «пристреливал» нас по группам, Польховский участвовал в откатке. Два человека отвечали за все, что только можно. Ни смазчиков, ни откатчиков, ни ассистентов.
***
– Вас «гоняли» жестче, чем Пихлер теперь наших биатлонисток?
– Перестаньте. Пихлер давно смотрел, как мы работаем, а сейчас повторяет. Как поднять скорость, не выполняя функциональную работу? Пихлер пришел и говорит: ребята, с такой работой у вас никаких результатов не будет, давайте-ка сначала базу заложим. Правильно!
– Если оставить за скобками мишени и откатку, как делили обязанности Польховский и Хованцев?
– Хованцев отвечал за функционалку, а Польховский наблюдал, корректировал. Засекал на трассе, снимал видео. Ему хотелось, чтобы мы делали много, быстро и сильно. Скорость, выносливость и сила вместе никогда не тренируются, а Валерий Николаевич пытался развивать их одновременно. Когда Хованцев уезжал на пару дней со сбора, Польховский отрывался до такой степени, что мы по лестнице задом наперед спускались – иначе мышцы болели.
– Подолгу нагружал?
– Можно и за час человека в постель положить. А можно три часа маяться без эффекта. Иногда, естественно, перебирали. Ничего, главное – чтобы такого не происходило постоянно. Хованцев все-таки знал меру, вовремя останавливал, выгонял с трассы, палки отбирал. А мы с Тарасовым потихоньку катались без палок. Нам вечно не хватало.
– 15 лет прошло, а лица те же: Хованцева уволили, Польховского назначили. Это хорошо, плохо или странно?
– Работа тренера специфична. Люди сначала по два десятка лет занимаются спортом, а затем теряют желание жить в подобном ритме – 11 месяцев в году. Я хорошо понимаю биатлон, интересуюсь, могу объяснить, подсказать. Но опять включаться в жуткий график, разъезжать... Это проблема.
Люди, которые реально способны тренировать, работают дома, на местах. Один Ростовцев сейчас при деле. А Хованцев с Польховским полностью преданы тренерству, замены для них пока нет.
***
– В победном сезоне вы приезжали на подиум десять раз подряд.
– Тот сезон сложился шикарно, у меня даже третье место спринта не вошло в зачет Кубка, убрали как худшую гонку.
– Но на первом старте вы финишировали 23-м – что в той индивидуалке сорвалось?
– Там ужас какой-то: четыре промаха на первой лежке. В Эстерсунде всегда гуляет ветер. Еще в 2008-м, если помните, на ЧМ Чудов собрал три с одного рубежа. Вот у меня то же самое. На пристрелке один ветер, а в гонке – другой. То ли направление поменял, то ли усилился, то ли стих. А я не отреагировал. Потом уже обязательно контролировал по флажкам.
– В череде подиумов реально отыскать узловые моменты?
– Антхольц. Я, финишировав третьим и вторым, надел желтую майку. Плюс мы выиграли эстафету – бежал с Фишером на одном этапе, абсолютную уверенность чувствовал.
Холменколлен – чуть ранее. В спринте вместо одного круга намотал два: мишень упала, а я не поднял головы, думал, что промахнулся. Хованцев кричал: что творишь. Сделали запрос, чтобы с меня тридцать секунд сняли. Но не сняли, остался далеко, а так бы победил.
И Осрбли. Лучшие мои гонки: двадцатка с нулем и спринт с нулем. Супер! Дальше уже не боялся никого.
– А чемпионат в Рупольдинге?
– Тоже прекрасно, но не идеал. Золото спринта взял с промахом. Индивидуалка… Мне говорят, будто перед четвертым рубежом посмотрел на табло, увидел ноль у Тарасова и дернулся – отсюда два промаха и серебро. Неправда! Я просто бросил взгляд, ничего толком не заметил. Усталость подвела уже, на стойке не ощущал надежности.
И эстафета – здесь вообще цирк. Вместо нужной четвертой установки зачем-то заехал на седьмую, вовремя спохватился, перебрался куда надо. В итоге от немцев оторвались на минуту, а без моей карусели, наверно, полторы навезли бы.
***
– Среди россиян кто готов бороться за Кубок?
– Фактически никто. Мы заведомо слабее ходом. Надеемся только на свою удачу и неудачу соперников.
– Безнадега?
– Надо поднять функцию. Не силу! Сила – это давить штангу, подтягиваться 50 раз. А функция – это быстрая и долгая скоростная работа. У наших она сейчас отстает на порядок, по сравнению с иностранцами. Вспомните Ханты: некоторые ребята на финишном круге умудрялись проиграть по тридцать секунд – в любой гонке. Они первый круг бегут, второй доходят, а финишный – ползут.
Мне Хованцев говорил: если по вашему ритму погонять нынешнюю сборную хоть месяц, они махом закончат и не смогут тренироваться никогда. Зимой еще с ним беседовали. Он очень удивлялся, как упала функционалка у всех наших спортсменов.
