Прославленный британский барьерист-спринтер — о том, ищет ли барьеры, бегая по утрам, о поездке к Сергею Шубенкову и о многом другом.
Знаменитый британский легкоатлет Колин Джексон приехал в Москву послом всемирного забега Wings for Life, российская часть которого пройдет 8 мая в Коломне. Но, такое впечатление, двукратный чемпион мира в беге на 110 метров с барьерами и серебряный призер Олимпиады-1988 в Сеуле — посол всей легкой атлетики. В последнее время он стал одним из самых популярных и узнаваемых людей этого вида спорта. Обозреватель Sovsport.ru побеседовал с Джексоном и о его карьере, и о чемпионе мира Сергее Шубенкове, и обо всей российской легкой атлетике.
«БАРЬЕРИСТ В ТЕБЕ ЗАКОНЧИЛСЯ, МИСТЕР ДЖЕКСОН»
- Колин, многие теннисисты, когда заканчивают карьеру, выбрасывают ракетку куда подальше, а фигуристы забывают, на какой гвоздь они повесили коньки. Вам же, кажется, очень нравится популяризировать легкую атлетику.
- Знаете, когда я перестал соревноваться, я поступил точно так же, как теннисисты и фигуристы, о которых вы сказали. Единственное, чем я тогда был связан с легкой атлетикой — стал смотреть чемпионаты как простой болельщик. И все. Но потом стал потихоньку возвращаться в разных формах — потому что стало обидно. Как это так, у меня такой опыт, огромное количество знакомств по всему миру, и я это никак не использую! Мысль о том, что я могу сделать что-то хорошее благодаря своему знанию спорта, завела меня. И я решил, что просто обязан помогать людям, увлекающимся легкой атлетикой — независимо от того, на каком они уровне находятся. Если их мотивируют мои достижения, мои слова — это же прекрасно!
- Вы сами по утрам бегаете?
- Иногда. Зависит от того, какой из моих двух личных тренеров за мной присматривает.
- Как это?
- Они чередуются, и один из них заставляет меня бегать. Но сейчас у меня, если честно, есть проблемы с ахилловым сухожилием, поэтому о беге я временно забыл.
- Когда все-таки бегаете, ищете глазами что-то наподобие барьеров?
- Нет (смеется). Времена, когда я бежал и через что-то перепрыгивал, однозначно прошли. Месяца три назад я пришел на стадион позаниматься, и мне на глаза попались барьеры. Первая мысль, которая мне пришла в голову: черт, какие высокие-то! А вторая: да, барьерист в тебе закончился, мистер Джексон...
- Если бы вышли на старт забега с обычными любителями, сколько бы километров сейчас пробежали?
- Километров 20, наверное, пробежал бы. Что, думаю, неплохо для человека, который раньше бегал только на 110 метров.
«НЕ ПРОСЫПАЮСЬ ОТ МЫСЛИ, ЧТО Я НЕ ОЛИМПИЙСКИЙ ЧЕМПИОН»
- Как вы попали в легкую атлетику, а не в футбол, как все британцы?
- Вообще я валлиец, а у нас национальный вид спорта не футбол, а регби. И я играл в регби, как, собственно, и каждый школьник. Еще я играл в крикет, этот странный английский вид спорта, все правила которого я до сих пор не знаю. Шутка — на самом деле, основы там довольно просты. Ну вот, и в крикете я, на самом деле, даже выступал за национальную юниорскую команду. Но легкую атлетику я выбрал, потому что был ленивый.
- ???
- Все делают такие же круглые глаза, как вы, когда это слышат. Эта история произошла, когда мне было 15 лет. Мне надо было ехать на матч по крикету в другой город, три часа на автомобиле. А на стадионе в пяти минутах ходьбы от моего дома проходили легкоатлетические соревнования. Ехать черт знает куда мне было лень, поэтому я пошел на легкую атлетику. И с того дня в крикет больше ни разу не играл. Честное слово. Не знаю, насколько успешно сложилась бы моя карьера игрока в крикет, но я, оглядываясь назад на свою карьеру в легкой атлетике, не жалею о том решении.
- Но завоевать главную награду в жизни любого спортсмена, олимпийское золото, вам все-таки не удалось. Об этом жалеете?
- Когда я был лучшим барьеристом мира, четырехкратным чемпионом Европы, трехкратным чемпионом мира, мировым рекордсменом, то, конечно, мысль о том, что на Олимпийских играх я завоевал только одно серебро, меня сильно огорчала. Травмы, полученные в неподходящий момент, оставили мне вне олимпийского пьедестала в 1996 и 2000 годах, чуть-чуть не хватало и в остальные годы. Но, знаете, я все равно много всего выиграл. Помимо всех медалей и мировых рекордов, выдал серию из 44 выигранных забегов подряд. Так что сплю спокойно и не просыпаюсь от мысли, что я не олимпийский чемпион. Наоборот, я иногда думаю — неужели все эти достижения мои?
- Какой забег вспоминаете чаще всего?
- Ох, трудный вопрос... Наверное, тот, когда я выиграл чемпионат мира среди юниоров. Это был 1986 год, Афины. Мой самый первый большой успех — пусть и на юниорском уровне.
- Чемпион мира Сергей Шубенков рассказывал, что не помнит своих забегов — только как встал в колодки, и потом уже финиш.
- А я наоборот, помню вообще почти все свои забеги на всех основных чемпионатах. Что я должен был сделать, что сделал, подготовка, на каком барьере ошибся, где мог прибавить, где мог сбавить и сделать ставку на надежность...
«НАДЕЮСЬ, ВЕРНЕМ РОССИЮ В ЛЕГКОАТЛЕТИЧЕСКУЮ СЕМЬЮ»
- Раз заговорили о Шубенкове — несколько лет назад вы удивили его своим визитом в Барнаул, куда приехали без предупреждения прямо на стадион, где он тренируется. Помните лицо Сергея, когда он вас увидел?
- Помню до сих пор — это была картина маслом, когда я подошел к нему на тренировке (смеется). Но на самом деле, это была классная поездка. Я почувствовал, как он был рад тому, что я приехал. Сергей показал мне город, представил своим товарищам по группе. И для меня была большая честь принять участие в такой забавной, но очень позитивной акции. Он потрясающий спортсмен, я слежу за его профессиональным ростом уже давно. И я был очень рад, когда он выиграл чемпионат мира в Пекине. Очень надеюсь, что весь этот хаос, творящийся сейчас вокруг российской легкой атлетики, закончится, Сергей сможет поехать на Олимпиаду и завоевать там золото. И тогда он уже точно станет более именитым атлетом, чем я.
- Не поддерживаете, значит, идею отстранения российских легкоатлетов от Олимпиады?
- Конечно, нет! Очень надеюсь, что мы вернем Россию обратно в легкоатлетическую семью. И мне кажется, что люди в глобальном смысле ждут этого. Ведь теперь все будут точно знать, что Россия сделала все для того, чтобы очистить спорт от допинга. Конечно, очень важно, что ВАДА показала всему миру: если вы переступите черту, вот что с вами может произойти. Но я хочу отметить, что мне очень-очень жаль тех, кто отстранен от соревнований ни за что. Получается, их наказали просто за то, что они русские. А это, с моей точки зрения, абсолютно несправедливо.
- Если Шубенкова вместе с остальными россиянами допустят до участия в Играх, олимпийское золото для него реально?
- Абсолютно! И для этого ему не надо бежать быстрее, чем он бежал на чемпионате мира в Пекине. Но нужно себя контролировать. В барьерах много чего может пойти не так. И я не могу вспомнить навскидку людей, которые бы в решающих забегах на Олимпиадах или чемпионатах мира выдавали идеальные безошибочные забеги. На мой взгляд, идеальная тактика победы — добраться до первого барьера максимально быстро, а потом не торопиться, не давить, не подгонять себя, проходить один барьер за другим с полным контролем происходящего. Если Сергей так будет бежать, то покажет результат на уровне своего личного рекорда, что вполне позволит ему стать олимпийским чемпионом.
- Кстати, Шубенков ведь умеет распределять силы в чемпионатах, где надо пройти первый круг, полуфинал и выступить в финале.
- Конечно, потому что стабильность — его сильная сторона. Это его очень большое преимущество над остальными. Уверенность, что он способен исполнить все как надо в нужный момент. Если эта уверенность есть, ты проходишь без проблем предварительные раунды, а потом побеждаешь. А еще одно преимущество Шубенкова — он тренируется очень интенсивно и всегда находится в хорошей форме. Поэтому способен выдать три забега за два дня на очень высоком уровне.
- Сергей как-то сказал: 12,99 — это намного быстрее, чем 13,00, имея в виду, что выбежать из 13 секунд значит преодолеть психологический барьер. А для вас этот рубеж тоже был сложен?
- Не очень. Потому что впервые я выбежал из 13 секунд с помощью ветра (смеется). На самом деле, конечно, я подумал тогда — ну и время, это ж очень быстро! Но тогда мне помог не только ветер, а желание обыграть моего главного соперника Роджера Кингдома. Соревнования проходили у меня дома, и я подумал: Роджер только что прилетел из Штатов, устал, и если я постараюсь, у меня есть шанс на победу. Вот и постарался. Ну а потом выбегать из 13 секунд не было проблемой. Потому что если ты однажды это сделал, то потом у тебя уже есть уверенность — ты можешь сделать это еще раз. И даже пробежать быстрее. Но на таком уровне каждая ошибка стоит дорого. Один неправильно пройденный барьер, и твое время уже не 12,95, а 13,10.
- Как считаете, Шубенков может побить мировой рекорд?
- Ох, для этого нужно бежать очень-очень быстро... 12,80 — это невероятные секунды. Если честно, я думаю, сейчас вообще никто в мире не способен побить это время. Даже американцы. Даже сам Арис Мерритт, который, собственно, является мировым рекордсменом, не сможет улучшить этот результат.
«КОГДА ПОБИЛ МИРОВОЙ РЕКОРД, ОШИБСЯ НА ШЕСТОМ БАРЬЕРЕ»
- Вы когда первый раз побили мировой рекорд, знали на финише, что сделали это, или посмотрели на табло?
- Посмотрел на табло. Увидел буквы WR и подумал: ну и ничего особенного (смеется). На самом деле, я в тот момент был очень хорошо готов. За несколько недель до рекордного забега показал, помню, время 12,97 при очень сильном встречном ветре. Так что знал — если условия будут подходящими, все получится.
- Вы рассказывали, что ваш тренер вместо того, чтобы поздравить с мировым рекордом, сказал: так, что это у тебя случилось на шестом барьере?
- Так и было.
- И как вы его не уволили после такой бестактности?
- Ну что вы, у меня с ним были прекрасные отношения. И такой фразы я от него ожидал, потому что он всегда был сфокусирован только на моих забегах. Следил за каждым моим движением, отслеживал каждую ошибку. На самом деле, он, конечно, сначала сказал — ты молодец! Но потом спросил: а на шестом барьере что произошло? Я объяснил — уже почти закончились силы, нога была как деревянная. Он сказал — ну ладно...
- Вы сами тренером не хотели стать?
- Нет, у меня не хватило бы терпения. Я бы требовал от людей показывать максимум здесь и сейчас. Сказал бы им: эй, если я так могу, почему вы не можете? Вот такое у меня неправильное мышление. Поэтому я больше люблю давать мастер-классы, проводить встречи со спортсменами, что-то показывать, объяснять нюансы... Может быть, это даже лучше — ведь я передаю свои знания куда большему количеству людей. Ну и, конечно, люблю приезжать на разные соревнования, привлекать внимание к ним своим присутствием.
- И не хочется выйти на старт и вспомнить молодость?
- Нет. Вообще! Многие мои друзья удивляются — как это так, ты не скучаешь по соревнованиям? А я отвечаю — нет, эта моя свеча уже задута... Собственно, я и закончил карьеру в тот момент, когда понял: я обожаю тренироваться, но мне уже совершенно неважно, на каком месте я закончу забег. После всех моих побед была только одна дорога — вниз. И я сказал себе: окей, тебе нравится бегать просто так — отлично, но если хочешь посоревноваться, давай-ка бери в руки теннисную ракетку или колоду карт. А легкую атлетику оставь жить безмятежно.
