Альваро Рекоба уникален: он умудрился влюбить в себя многих болельщиков, даже будучи ленивым и вспыхивая лишь изредка.
«Рекоба – это всегда был сон: в любую секунду он мог сотворить волшебство. Самое прекрасное, что я когда-либо видел».(Массимо Моратти)
Альваро Рекоба думал, что переговоры с «Интером» будут долгими и сложными, ожидания почти оправдались – общались с Моратти пять секунд. Президент нерадзурри вошёл в кабинет, поднёс к лицу Альваро контракт, указал на сумму с пятью нулями, спросил: «Столько хватит?» Вот и все переговоры. Если бы Рекоба засомневался, он выбил бы себе зарплату побольше – ради Чино, Китайца, как спустя годы мир будет величать Альваро, Моратти готов был рисковать.
Это сейчас вы давно выбросили из квартиры тонну видеокассет, посчитав их ненужным хламом, а 20 лет назад одна VHS-кассета перевернула всю карьеру Рекобы. Плёнку привезли из Монтевидео, нарезали лучшие
моменты Рекобы в уругвайском «Насьонале», одним из них был гол, который на родине Чино сравнивали с Марадоной-1986: подхватил мяч в середине поля, обыграл половину команды соперника, уложил вратаря, забил в пустые ворота, и всё на скорости, с невероятной техникой и крепкими ногами. Массимо Моратти смотрел кассету вместе с сыном Мао. Соло Рекобы сделало их вечными фанатами Чино, Массимо даже приходил на матчи своего «Интера» с 20-м номером на спине.
Рекоба быстро согласился на трансфер, а когда настал дебютный матч за «Интер», пусть и товарищеский, с «Манчестер Юнайтед» – потерял дар речи: «Я вошёл на стадион, где никогда не был. Все огни погасли. Во время презентации игроков вызывали по одному, освещая громадным световым лучом. Когда включился свет, я понял – 90 тысяч человек только что приветствовали меня! «Интер» устроил такую вечеринку, потому что тем же летом перешёл Роналдо. Я смотрел на всё это и чувствовал себя наркоманом».
Спустя неделю начался сезон в Серии А, Роналдо уже носили на руках, распевали его фамилию всем стадионом, а Рекоба смотрел за футболом с «лавки». Весь первый тайм «Интер» и «Брешия» отбегали вхолостую, а потом молодой Андреа Пирло и неотёсанный Дарио Убнер придумали гол, Джиджи Симони, тренер нерадзурри, уже задумался, что вот-вот улетит вслед за Роем Ходжсоном, которого уволили летом. Крикнул Рекобе: «Эй, молодой, переодевайся!» Молодой завалил два чудо-гола, второй – шикарным ударом со штрафного, который заработал Роналдо. Все ждали, что свою вечеринку устроит Зубастик, но, как говорили на радио RTL, «открыли для себя Альваро Рекобу, у которого вместо левой ноги динамит».
Десяток лет Чино узнавали на миланских улицах, и приятнее всего ему было слышать от фанатов: «Эй, я был на том самом матче с «Брешией».
Рафаэль Перроне не хотел становиться тренером. Он уехал играть в греческий «Олимпиакос», ему подкинули 7-летний контракт, пообещали греческий паспорт, роскошный дом, но спустя полгода всё надоело. «Я боялся летать домой через Атлантику, я скучал по маме, по своим делам». Спустя полгода в Греции Перроне сбежал в Уругвай, в «Олимпиакосе» его откопали, прислали билеты на самолёт, Рафаэль отвечал по телефону – «Да, да, конечно, прилечу назад», – но билеты уже лежали порванными среди мусора. Перроне дисквалифицировала ФИФА, он нашёл своё счастье в скаутинге и воспитании талантливых детишек. Так Рафаэль нашёл Фабиана Карини, Диего Поленту и Хавьера Чевантона, но Альваро Рекоба был его главной находкой.
Когда Рекобу ещё не прозвали Китайцем, он уже не был командным игроком. Однажды он вывел свою детскую команду в финал какого-то городского турнира, утром уехал на рыбалку с отцом, простым таксистом из Монтевидео, которому Чино потом подарит личный таксопарк. Они отплыли от берега реки, Альваро ловил кайф… А потом вспомнил, что в этот день, вообще-то, финал турнира. На машине Рекобу доставили на поле – не зря же папа – таксист, – к перерыву проигрывали 0:3, Альваро вышел в перерыве, взял всё в свои руки, забил за второй тайм пять, а потом отказался праздновать вместе с командой, метнулся обратно на рыбалку. Рафаэль Перроне приметил Рекобу именно тогда. Взял под опеку, но с одним условием: порой Альваро будет жить у него, чтобы не шлялся по улицам.
По два-три раза в неделю Рекоба сначала тренировался у Перроне, учился бить утяжелёнными мячами, а потом ночевал у него дома. Он боялся заговорить с дочкой Рафаэля, Лореной, не помогло даже её гостеприимство – она отдавала Альваро свою кровать, когда парень приходил на ночёвку. Прошли годы, Альваро перестал ночевать, но всё равно продолжил заходить в гости – говорил, что к тренеру, но на самом деле навязывался девочке: «Я к вам на котлеты, твоя мама классно их готовит». Однажды Рекоба осмелел, пришёл в гости к Лорене, стал говорить напрямик: «Ты хочешь со мной встречаться? Начнём с сегодняшнего дня, поедем ко мне домой. Мама готовит пиццу для нас». Лорена удивилась, перерыла весь город в поисках платья, чтобы вечером не выглядеть дурочкой, на семейном ужине Альваро перешёл в наступление и при всех сказал ей: «Ты будешь моей девушкой?»
Спустя девять месяцев после того свидания тренер Рекобы стал его тестем. На свадьбу пригласили 400 гостей, закупились фейерверками, стали отмечать и свадьбу, и трансфер Альваро в «Интер». Все эти месяцы Альваро заваливал девушку любовными письмами, потом продолжил писать, когда у них появились Натали и Йеремия – дочь и сын. Девушке поначалу было не очень уютно в Милане, Рекоба ревновал, когда она уезжала домой, названивал по несколько раз за день, Лорена отвечала: «Да, да, конечно, прилечу назад». Только, в отличие от Рафаэля, действительно возвращалась. **** В «Интере» Рекоба делил скамейку с другим уругвайцем, Мартином Ривасом. Однажды играли с «Эмполи», Чино не скучал, следил за игрой, а за вратарём тосканцев Марко Роккати – особенно. «Смотри, Мартин, – говорил Рекоба соседу по «лавке», – обрати внимание на их вратаря. Он постоянно далеко выходит из ворот. Если я выйду, то заброшу мяч ему за шиворот. О таком голе я мечтаю уже 10 лет». К тому времени Джиджи Симони перестал выпускать Рекобу, но тут у него сломались почти все игроки атаки, выбора не было – пришлось отправить в игру Чино. Ветер дул в сторону ворот «Эмполи», Роккати опять далеко вышел из ворот. Рекоба забил.
В «Интере» к нему относились по-разному. Однажды у Диего Симеоне на базе брали интервью, выпытывали все секреты Роналдо, и капитан «Интера» выпалил: «Роналдо, конечно, хорош, но знаешь, кто лучше всех контролирует мяч на скорости? Во-о-он тот толстячок». Потом, когда Симеоне сменил цвета, тренером стал Эктор Купер, а Массимо Моратти положил Рекобе громадную зарплату, его товарищи взбунтовались в одном из матчей: «Оставьте уже его в раздевалке, выпустите любого со скамейки, хуже не будет». Купер насупил брови: «И как вы объясните это Моратти?»
Но поначалу всё было здорово: пока Рекоба ждал, что «Интер» купит ему дом на берегу озера Комо, где у него с Лореной будет семейное гнёздышко, он поселился у Хавьера Санетти и его жены, Паулы. «Их счастье – в том, что они делают добро и ничего не просят взамен», – отзывался Рекоба. Вместе с Санетти Чино пристрастился ходить в караоке-бары: собирались раз в два-три дня, заказывали что-то итальянское, Санетти ловил кураж и чувствовал, будто он Эрос Рамазотти, а Рекобе было стыдно за своё пение. Особенно стыдно, когда нужно было спеть гимн «Интера» для включения на стадионе. Альваро выходил из студии звукозаписи покрасневшим, а после матча с «Болоньей», где включили запись, ему позвонила жена уругвайца Диего Переса, пришедшая на игру: «А у тебя есть копия песни?» Другой страстью Чино был теннис. В настольный он играл с Лореной, в стандартный – с Иваном Саморано, который играл в «Интере» под номером 1+8.
Шансов выиграть у Саморано на корте почти не было – он готовился к сезонам с Марсело Риосом, профессиональным теннисистом, и был его постоянным спарринг-партнёром. Так и с конкуренцией в «Интере»: пока Рекоба не уплыл в Венецию, он казался неготовым к конкуренции. Его волшебная работа с мячом сочеталась с его нежеланием пахать в защите, работать на команду, Симони не видел его в составе, а когда Чино приготовили к аренде, Массимо Моратти подошёл к уругвайцу и сказал: «Не переживай, через полгода ты всё равно будешь играть в моём «Интере». Его веру в Рекобу не могло затмить ничто.
Сейчас Маурицио Дзампарини поедает тренеров на завтрак в «Палермо», 18 лет назад он заходил на установку в раздевалку другой команды – «Венеции». Руководил ей Вальтер Новеллино, которого Дзампарини потом увольнял из «Палермо», и одна установка запомнилась владельцу-психу больше других. «Так, играем 4-4-2. Четверо в обороне, четверо в середине поля, впереди форвард, цепляющийся за мячи», – говорил Новеллино. «Стоп, – вспомнил Филиппо Маньеро, тот самый форвард, – почему вы не вспомнили про Рекобу?» Новеллино не растерялся: «Чино – феномен. Пусть делает на поле, что хочет».
Это логично и нелогично одновременно, что полгода в «Венеции» стали лучшими в карьере Чино Рекобы. Нелогично – потому что за почти 10-летний отрезок в «Интере» Альваро стал любимцем тиффози «Интера» и лично Моратти, логично – потому что Вальтер Новеллино его ни в чём не ограничивал. В раздевалке «Интера» была толпа змей, часто готовых задушить друг друга, а в «Венеции» никто не задавал вопросы, почему Рекоба на особом положении. «Молодые игроки после тренировки оставались посмотреть, как бьёт Чино, – вспоминает Андреа Сончин, один из той венецианской «молодёжки». – Он бил с разных точек, и при любых обстоятельствах залетало 8 из 10. Я почти не видел других игроков, кто бил бы так же сильно и точно».
За «Венецию» Рекоба забил 11 мячей в 19 матчах, а лучший матч выдал против «Фиорентины» Трапаттони, включившейся в чемпионскую гонку. Франческо Тольдо, с которым Чино потом делил раздевалку «Интера», видел Рекобу в страшных снах – уругваец дважды забил ему со штрафных, а третий мяч после сольного прохода, как на той VHS-кассете из Монтевидео. «Он как Марадона», – на следующий день написала La Gazzetta Dello Sport. После матча Рекобу искали все спортивные телеканалы Италии, журналисты RAI дозвонились до друга Чино, игрок получил приглашение в студию, но Альваро вежливо отказался: «Я не могу уехать из дома, у меня турнир на PlayStation».
Его полюбили тиффози плавучего города, его технику смаковали на ТВ, но так совместить красоту своего футбола с эффективностью Альваро Рекобе больше не удавалось нигде. В 2007-м Новеллино возглавил «Торино», вернувшийся в Серию А, первым делом арендовал замученного травмами Чино, а любимчик Моратти пообещал, что за сезон забьёт 20 голов. Реальность оказалась прозаичнее – за сезон Рекоба еле-еле перешагнул отметку в 20 матчей. **** Жена Альваро Рекобы – автор его лучшей характеристики: «Он ленивый романтик». Чино был слишком необычным, даже странным для футбольного мира. Знаете, так бывает с вундеркиндами – иногда у них едет крыша, но для них самих такое состояние жизненно важно. На стыке веков базу «Интера» украшал памятник лени Рекобы – его личный стол на тренировочном поле: когда команда выходила на пробежку в туманную погоду, он медленно отставал от колонны, садился за стол и закуривал. Тренеры бежали впереди колонны, они ничего не видели.
«Если бы у меня была голова Хавьера Санетти, я точно стал бы настоящей звездой», – однажды жалел Рекоба. У Санетти не было техники, зато были крепкий характер и ответственность за свою карьеру, а Чино относился к карьере, как к футболу в принципе, не откладывая себе пищу для размышлений. Хосеп Гвардиола выгнал бы Рекобу сразу же, как только узнал его рацион: пока Лорена за обедом ела пару ломтиков хлеба, намазанных маслом и джемом, Альваро просил то жареные овощи, то мясные котлеты, то яичницу и картошку фри из «Макдоналдса».
Рекоба легко растрачивал свои деньги. Однажды ему позвонил уругвайский журналист, хотевший сделать большой материал о жизни Чино в Италии, Рекоба согласился, оплатил автору поездку, дал ему комнату в своём роскошном доме, хвалился татуировкой с Че Геварой на плече, садился за руль «Феррари». Хотя у него была такая громадная зарплата – в 2001-м Моратти, всё ещё впечатлённый Рекобой, дал уругвайцу самую большую в мире зарплату среди футболистов, – что Чино мог спокойно отказаться от части денег, чтобы «Интер» не бедствовал. Спустя год после подписания бешеного контракта с нерадзурри так и случилось.
Рекобу не любили в сборной Уругвая. «Мы были командой, где все думают одинаково, – вспоминает Себастьян Абреу, поменявший 28 клубов за карьеру. – Я, Паоло Монтеро, Ричард Моралес, Алехандро Лембо, Фабиан О’Нил – у нас была своя дружная компания, мы слушали кумбию, пили мате, играли в карты. А Рекоба был белой вороной из другого мира: он часами зависал в игровой приставке, общался с нами не вживую, а по электронной почте, отдельно для себя заказывал сладкое молоко». Однажды Чино рассказывал, что его любимое занятие – лежать, играть в приставку и отключать мозг, для других уругвайцев это было диким.
Всё это прощалось ему, когда Альваро Рекоба мог творить волшебство. Волшебная палочка сломалась, когда в «Интере» появился Роберто Манчини: он ставил в состав за работу на тренировках, а не за симпатию Моратти, Рекоба какое-то время мучился с ролью запасного, затем – с постоянными травмами. Дальше не получилось ни в «Торино», ни в Греции, и тогда Чино отправился домой, в «Насьональ», где допускалось быть ленивым романтиком. Там Рекоба целых четыре года забивал со штрафных и финтил, как в лучшие годы, а однажды даже забил «сухой лист», который в Италии удавался Альваро лишь на тренировках.
**** Прошлой весной Альваро Рекоба отыграл прощальный матч. Приехал Кристиан Вьери: «Должен же я отблагодарить парня, с чьих передач я забил голов 50». За команду друзей Рекобы сыграл Рубен Соса – детский кумир Чино, с которым однажды Рекоба мило беседовал в эфире уругвайской радиостанции. А ещё там были Франческо Тольдо, Кили Гонсалес, Хавьер Санетти, Хуан Роман Рикельме и Карлос Вальдеррама. С громадного экрана транслировали обращение Луиса Суареса, не прилетевшего по уважительной причине.
С марта в жизни Альваро Рекобы появился другой футбол, пляжный, а заодно другие дела, где одной лени не хватит – создание документальных фильмов о южноамериканских футболистах, учёба на спортивного менеджера, экспедиция в Чили на мотоциклах… Но главной игры в его жизни больше нет: «Я не хожу на стадион, я не смотрю футбол в телевизоре, предпочитаю гулять в парке». Разве что Рекоба иногда помогает советами сыну – тот тоже хочет стать большим игроком.
**** – Папа, папа, там Марсело из «Реала»!
Это случилось несколько лет назад – Альваро и Йеремия выбрались в Майами, зашли в дорогущий ресторан, а там за столом сидит защитник, которым принято восторгаться. «Будь умничкой, сиди и никому не мешай», – остановил сына Альваро. Марсело услышал, что говорят о нём, доел и подошёл к столику, где сидел Чино: «Добрый день. Извините, не хотел вас тревожить. Я – Марсело, может быть, слышали, и мне нравилась ваша игра».
Марсело фотографируется с Рекобой-старшим, для себя, потом с Рекобой-младшим, для архива Йеремии, и оставляет футбольную семейку. «Пап, что это было?» – спрашивает Йеремия. Он вспоминает эпизод недельной давности: тогда Альваро с сыном обедали в Монтевидео, и к ним с тысячей карамельных слов прибежал Луис Суарес.
Да всё просто. Чтобы оставить след в футболе, не обязательно быть лучшим в мире.
