После увольнения из «Локомотива» он промолчал. То же самое произошло, когда случилась отставка в «Анжи». Третий подобный случай подряд остаться без ответа не мог. Вчера бывший главный тренер «Кубани» ответил на вопросы журналистов.

ПОДСТРАИВАТЬСЯ НЕ ЗНАЧИТ ПРОГИБАТЬСЯ

— Когда тренер уходит в отставку, его обычно спрашивают о планах. У вас они в такой ситуации могут быть?

— Ничего исключать нельзя, но до июня вряд ли буду что-то планировать. Нужно с холодной головой проанализировать все произошедшее, а для этого требуется время.

— А зачем вам это анализировать?

— В первую очередь, чтобы найти свои ошибки. Не ковыряться, не копаться, а просто понять: почему? И определить, что я поменял бы в своей работе там, где был тренером. Сейчас я скажу, что не поменял бы ничего. Поменял бы только в «Анжи», но не в «Локо» и «Кубани». Но со временем эта оценка может претерпеть некоторые изменения. Я не собираюсь заканчивать свою работу. У меня есть силы и желание. Но надо выносить уроки. В первую очередь для себя.

— У этих трех историй есть что-то общее?

— Три разных случая, которых объединяет разве что моя фигура. Не думаю, что здесь стоит говорить о заговоре или чем-то подобном. Это разные истории.

— Красножан не умеет подстраиваться под руководителей?

— Не они ко мне идут работать, а я к ним, поэтому подстраиваться так или иначе нужно. Но это тоже можно делать по-разному. Подстраиваться и прогибаться — разные вещи. В любой ситуации нужны четкие критерии работы, которые обговариваются на встречах еще до подписания контракта. Важно понять, что главный тренер приходит работать на благо клуба, и у него есть свой взгляд на то, как должен строиться процесс той работы, которая доверена ему.

— Может быть, дело в том, что после успехов в Нальчике вы так и не смогли влиться в систему работы больших клубов-корпораций, подстроиться под их законы?

— Футбольные и общечеловеческие законы едины, в них не надо вливаться, их нужно соблюдать. Мне претят любого рода интриги. И если величина клуба определяется наличием в нем многочисленных интриг, то — да, в подобной работе я, по всей видимости, слаб. Мне кажется, тренер и интриган — разные вещи.

ОВЧИННИКОВА НЕ ЧИТАЛ

— Что за «несовместимость во мнениях со спортивным директором» привела к вашей отставке?

— То, о чем объявил клуб, не может быть причиной. У нас не было никаких непреодолимых противоречий со спортивным директором Доронченко. Он был одним из инициаторов моего приглашения в «Кубань». Если говорить о футболе, то наши мнения по тому или иному вопросу довольно часто совпадали. Разногласий хватало, их не могло не быть. Но настолько ли они критичны, чтобы быть причиной расставания? Вряд ли. Значит, дело в другом.

— В селекции?

— Мы вместе обсуждали трансферную политику, программу на ближайшие несколько кампаний. В общении между нами противоречий не было. Во всяком случае, на словах.

— А вы читали книгу Сергея Овчинникова, где он довольно жестко отзывается о Доронченко?

— К сожалению, нет.

— Могли бы почерпнуть много интересного. В частности, о трансферной деятельности спортивного директора.

— Кстати, то, что писали про мое желание якобы поменять полкоманды, — чистой воды миф. В «Кубани» 29 игроков выходили на поле, из них 4 вратаря. Есть люди в аренде и в дубле, кого хотелось подключить к тренировкам основы. При таком количестве (30-32 человека) игроков тренер превращается в массовика-затейника. Поэтому предложение трудоустроить лишенных игровой практики футболистов мне кажется абсолютно логичным.

— Руководство с этим не согласилось?

— Насколько я понял, многие предложения доносились наверх в искаженном виде. Если речь шла о том, что за три трансферных окна нужно найти новое место работы 13 футболистам, то эти слова преподносили так, будто тренер считает, что нет команды и надо срочно покупать новых игроков. При этом на совете директоров я вынес на обсуждение три позиции на усиление — центрального защитника, опорного полузащитника и нападающего. Все с этим согласились.

— Расскажите о хронологии вашей отставки.

— 22 декабря мы общались с Доронченко, договорились о встрече с инвестором, строили планы, дискутировали. А вот затем что-то изменилось. Никто ничего не сообщал, но появилось очень странное ощущение, будто что-то витает в атмосфере. Это можно понять по необычному поведению людей, по убранным взглядам, намекам. Перед Новым годом мне позвонили люди, непричастные к «Кубани», и сообщили, что зреет такое решение. Потом уже об этом заявил клуб.

— Как прошло прощание с игроками?

— Оригинально. Не руководители клуба объяснили команде, в чем дело, а я сам. На многих лицах было написано недоумение. Попрощались нормально, обнялись, проводили аплодисментами, и я ушел.

— Как оценили бы потенциал вашей «Кубани»?

— Команда может бороться за место в еврокубках. Во всяком случае, мы шли именно в этом направлении. За три с лишним месяца мы многое поменяли, но процесс только начинался. Два месяца зимней подготовки могли сделать команду сильнее.

— Возможно, руководство клуба испугалось, что команда может стать слишком «красножановской»?

— Я никакого страха не заметил, но вопрос интересный. Думаю, что до сегодняшнего дня у «Кубани» остался «комплекс Петреску». К слову, как и в Нальчике — «комплекс Красножана». Команда слишком привыкла жить по старым и на определенном этапе успешным правилам, чтобы вдруг меняться. Но разве мы стали меняться в худшую сторону?

ПУСТЬ ОБО ВСЕМ  СКАЖУТ ОТКРЫТО

— Говорят, внутри клуба и без вас наблюдался некоторый раскол.

 

— Есть офис, делами которого заведует генеральный директор Мкртчян и спортивный департамент, возглавляемый Доронченко. Отношения между этими двумя структурами оставляют желать лучшего, и эта напряженность, мягко говоря, не способствует нормальной рабочей атмосфере. При этом приятно удивила работа менеджмента. В бытовом плане всегда полный порядок, автопарк в клубе такой, что позавидовали бы и в Европе, перед каждым матчем устраиваются отличные шоу — возможно, лучшие в России. Считаю, что спортивному департаменту есть чему поучиться, и этого мнения никогда не скрывал. Но опять же — интриг не люблю и этого деления на «лагеря» не приемлю.