Мы попробовали узнать, куда вновь делись все деньги «Томи», и спросили об этом генерального директора клуба Юрия Степанова. Тот признался, что является самым низкооплачиваемым гендиректором премьер-лиги, не рачительно распоряжался выделенными средствами и в силу самонадеянности не думал об урезании бюджета. Также он недооценил
, что могло бы принести дополнительных посетителей официальному сайту команды, а значит и дополнительные рекламные возможности.
- Когда у вашего клуба начались проблемы?
– Сколько я работаю, проблемы были всегда, все эти двадцать лет. У нас было всего три благополучных сезона, когда нам помогала «Томскнефть». Во власти никогда не было активных сторонников футбола, людей, которые это бы по-настоящему любили. Но все равно власть оказывала нам содействие, понимая, что для Томска футбол – достаточно значимое явление. Безусловно, большую часть вины я беру на себя. Мои ошибки, может, и не в полной мере, но повлекли за собой нынешний кризис.
- Какие ошибки вы имеете в виду?
– Главная ошибка – системная. Основные мои усилия были направлены на результат. На протяжении 11 лет подряд наш клуб ежегодно повышал турнирные показатели, в провинциальном городе на футбол приходило по 15 тысяч человек. Но в итоге я упустил самое главное – мне надо было активнее, может, даже вопреки результату, налаживать связь с властью. Потому что это провинция и здесь все зависит от первых руководителей.
- Как так получилось, что футболисты уже четыре месяца не получают зарплату?
– К сожалению, утвержденный бюджет имел в доходной части виртуальный суммы, которые не были подтверждены. У нас образовалась дыра в 315 млн рублей. Эти деньги должны были дать наши спонсоры, появившиеся в 2009 году. Почему не дали? Одна из причин – разбирательство, которое связано с уголовным делом. Я соглашусь, что это веский повод для того, чтобы не делать каких-то конкретных шагов по финансированию.
- Публикация в «Новой газете» стала для вас откровением?
– Она стала поводом для прокурорской проверки и возбуждения уголовного дела. Лично мне кажется, что это атака на клуб. Подобного характера сделки в российском футболе заключались даже не сотнями, а тысячами, причем не только в футболе, но и в экономике в целом. И лишь какие-то единицы стали предметом рассмотрения.
- То есть ничего странного в трансфере Погребняка вы не видите?
– Все, что бы я ни сказал сейчас, может пойти во вред, поэтому я лучше оставлю эту тему без дальнейших комментариев.
- Это первый случай, когда против ФК «Томь» возбуждается уголовное дело?
– Естественно! На жуликов мы никак не тянем. И дело возбудили не против клуба, а по факту. Сейчас идет следствие, осуществляются процессуальные действия, я выступаю в качестве свидетеля. И какие-то развернутые комментарии по этому поводу давать не могу.
- Когда Тайгера Вудса уличили в измене, от него отвернулись спонсоры. У вас схожая ситуация?
– На момент выхода публикации переписка со спонсорами находилась в самой активной фазе, поэтому тут можно сделать предположение об экономическом характере всей этой ситуации.
- У спонсоров из пула, который составил в 2009 году Владимир Путин, были какие-то еще объяснения, почему они вам не помогают, помимо уголовного дела?
– В 2010 году компанией «Сибур» еще проводился аудит финансовой и организационной деятельности клуба. И она указала на недостатки, которые надлежало исправить. Результаты этих проверок, как мне сейчас заявляют, якобы были проигнорированы. На самом деле, мы делали все, что могли. Я даже предлагал представителям всех компаний войти в управленческие структуры клуба, но ни один из них на письма не ответил. Из чего можно сделать вывод, что заинтересованности заниматься клубом у них не было.
- Что не устроило аудиторов? Что у вас, грубо говоря, пять человек получают больше миллиона долларов в год?
– (Улыбается). К сожалению, похвастать такими параметрами мы не можем. У нас нет ни одного игрока с контрактом даже близким к миллиону. Самый большой – около 600 тысяч долларов, включая бонусы за переподписание контракта, которые позволили нам получить футболиста бесплатно.
- А как же контракт с Ким Нам Илем, который, по словам агента Абрамова, составлял $1,2 млн в год и который вы расторгли?
– Чепуха это. Во-первых, мы еще ничего не расторгли. Он не играет, но контракт у него действующий. Он просто попросил разрешения уехать на родину, травму полечить. Все официально оформлено, у него действительно травма. Суммарный его доход за два сезона не достигает и полутора миллионов долларов, причем к этой сумме уже прилепили и агентское вознаграждение, и деньги, которые мы заплатили за то, чтобы игрок был заведен в команду. О каких миллионах может вестись речь? У нас месячный фонд оплаты труда всего холдинга, в котором работают 156 человек, составляет 31 млн рублей.
- В 2009 году команда уже была на грани банкротства. Почему вы продолжили жить не по средствам?
– Мы всегда жили по средствам, поясок не распускали и разговоры о высоких зарплатах менеджмента, которые в разы превосходят зарплаты руководителей региона, о непрозрачности – это все от лукавого. Могу с гордостью сказать, а лучше без нее – моя зарплата самая низкая в премьер-лиге среди генеральных директоров. Я ее не скрываю, она все годы не менялась и составляет десять тысяч долларов «грязными». Поинтересуйтесь, какие зарплаты у других гендиректоров. Если хоть одна из них меньше, а не больше в три раза, я свои слова готов взять обратно.
- И все же фраза «жили не по средствам» – это ведь не о зарплате администрации, а о других вещах – аренде футболистов, их зарплате, трансферах тех же…
– Доходы игроков по рамкам турнира, в котором мы не самые плохие места занимали, они в разы меньше, чем тех, кого мы обыгрывали неоднократно. При этом заманить игрока в Сибирь сложнее, чем в Питер, Самару или Москву. Что значит – не по средствам? Критерий – это результат. Сегодня, да, я могу признать – мы не рачительно распорядились средствами, которые нам выделили. Но футболисты живут и играют без зарплаты четыре месяца.
- Вы тоже?
– Конечно, а чем я лучше игроков?
- Как распределялось финансирование последние несколько лет?
– Бюджетные деньги, спонсоры, собственные наши заработки. Но полностью бюджет «Томь» никогда не содержал. Максимальное участие – примерно 70%, около 550 млн рублей. В основном она варьировалась от 20% до 30%, а сам бюджет из года в год был примерно одинаковым, в районе 800 – 850 млн рублей. Зарабатывали мы около 170-180 млн рублей.
- На что шли деньги спонсоров?
– Их хватало просто чтобы закрыть брешь в расходной части. Это не был бюджет развития, точно. Хотя мы все равно смогли добиться прогресса. Наша молодежка сейчас первая во второй восьмерке. Наша школа лучшая за Уралом. Из 230-250 человек, которых вызывали в сборные 91-96 гг рождения, наших воспитанников семь. А всего от зауралья – девять. Девять! Я уже мозоль на языке заработал, рассказывая о том, что футбол за Уралом деградирует по разным причинам. У нас было 35 клубов – осталось 17. Из 175 игроков с российским гражданством в премьер-лиге только девять воспитанников зауралья. Это говорит о том, что к 2018 году футбола хорошего уровня за Уралом не будет.
- Учитывая проблемы последних лет, вы часто думали о том, чтобы урезать бюджет?
– Возможно, из-за самонадеянности, но я об этом не думал. Я думал, что есть клуб, что он необходим, что есть болельщики, бренд, нужен результат и так далее. И эта самонадеянность она не была просто паранойей, а подкреплялась результатом, постоянным спросом на футбол. Наверное, надо было быть более гибким и думать о том, что сидеть на бюджетной игле неправильно и даст это когда-то остро отрицательный результат. Что и произошло. Но уточню, что уверенность в правильности того, что мы делаем, завела нас в некий тупик.
- Может быть, нужно было просто не набирать футболистов из Москвы, а ограничиться теми, кто стоит не так дорого? Взять пример с того же Нальчика с пятнадцатимиллионным бюджетом…
– Пример Нальчика не очень удачный. Да, они выше нас в таблице, но какой у них бюджет? То, что вы говорите, мол, тратят они в два раза меньше – это что, официальное заявление клуба? Я вам такой пример приведу. Вот, сказали мне недавно, играет в премьер-лиге команда, у которой бюджет в два раза меньше, чем у «Томи». Я справки навел и выяснил, что бюджет у них даже больше, чем у нас. Просто надо четко понимать, что не может команда играть в премьер-лиге на 15 млн долларов. Вернее, она может, но так давайте тогда все доведем до абсурда! Это будет команда, обреченная на вылет.
- На 15 млн долларов команду собрать нельзя?
– Нет, я в этом уверен. Тем более в провинции. Вот у нас бюджет 25-27 млн долларов – это близко к минимуму. Говорят, вы везете москвичей. А насколько? У нас бюджет на трансферы в этом году – 4 млн долларов, это прискорбно мало.
- Зато в аренду вы брали москвичей, хотя даже не посвященным ясно, что зарплата у них запредельная.
– Я опять же хочу сказать, что мы все учитывали. Вот существует практика, когда футбольный клуб берет игрока в аренду, но не в состоянии выплачивать ту зарплату, которая у него была. Вот реальный пример. Игрок с зарплатой в 70 тысяч евро в месяц, не буду его называть. «Томь» никогда не платила и платить такие деньги не сможет. Но игрок сидит на скамейке, теряет качества, деградирует как футболист и получает зарплату за то, что ничего не делает. И «Томь» договаривается, что берет его бесплатно и может половину зарплаты платить, а вторую выплачивает клуб-владелец. Это нормальная, общепринятая практика. Но нам ставили в вину, что мы не растим своих игроков, не можем их продать потом, а используем тех, кто нам не принадлежит. Я считаю, что это издержки содержания клуба. Хотите результат – надо действовать так. Нет – можно выпускать игроков из дубля. Но это уже авантюра.
- Это какие-то крайности. Неужели нельзя экономить так, чтобы это не напрягало бюджет, но позволяло команде занимать не восьмое, а, скажем, 10-11 место, просто, чтобы в Томск приезжал «Спартак», «Зенит» и прочие гранды?
– Я сомневаюсь. Ставя такую задачу – занять десятое место, чтобы «Спартак» приезжал, – значит, подписать себе приговор как спортивному менеджеру, а команде – как спортивному клубу. Потому что спорт не подразумевает планирования, постановки задачи сохранить место в премьер-лиге.
- У вас разве не такая задача сейчас?
– Послушайте, когда менеджмент или люди, которые сопричастны к этому делу, ставят такие задачи перед сезоном, то они губят спорт, обманывают его и в итоге убивают. Нужно всегда ставить более высокую задачу, чтобы был нормальный микроклимат, чтобы не приходилось игры продавать, лукавить на тренировках и проводить время в ночных клубах. Вот в этом меня никто не переубедит. А если говорить «ваше место десятое, вот вам 600 млн рублей». Все, на этой команде можно ставить крест сразу. И трата вот этих 600 млн будет еще более глупой и нерачительной. Уж лучше вообще деньги не тратить, чем обманывать людей, спортсменов, болельщиков.
- Ну, дайте им 600 млн и скажите, чтобы первое место заняли.
– Это будет означать, что коллектив в неправильном направлении повели. И те люди, которые изначально понимали, что обманывают ожидания, – они преступники.
- Лучше тогда, чтобы в футболе по-прежнему мыльные пузыри существовали?
– Я не припомню в футболе такого, чтобы набирались футболисты на огромные гонорары, а потом все рушилось.
- Из последнего – ФК «Жемчужина».
– Там была реальная коммерческая база.
- А куда она делась?
– Куда она делась – другой вопрос.
- Так что же в ней реального, если она в один миг – бух, – и развалилась?
– Бух – это один человек. И вслед за ним клуб, строительный бизнес, еще какой-то там.
- И это вы считаете базой?
– «Жемчужина» существовала на протяжении нескольких лет, и деньги у нее были, и Рублевка заклеена Бекхэмами была, и «Первый» канал ее тиражировал. Мы видели серьезные намерения и серьезные деньги. А то, что так произошло, – ну, это часто бывает.
- По мнению губернатора Томской области Виктора Кресса, ничего плохого в том, если команда отправится в первый дивизион, не будет.
– Это я комментировать не хочу. Мне кажется, что для Томска это будет близко к катастрофе. Это мое сугубо лично мнение. Да, с экономической точки зрения это рентабельно. Но когда ты проходишь с клубом путь от заштатной команды второго дивизиона, до середняка премьер-лиги, то возврат на ступень ниже всегда воспринимается как-то не очень. Просто как бы не получилось, что после этого шага назад последует еще один, потом еще. А потом мы будем жить воспоминаниями, как хорошо было раньше. Но на данном этапе это наиболее правдоподобный вариант.
- Хватит ли «Томи» денег на то, чтобы провести следующие полгода?
– Я не знаю. Говорят, что да.
- Допустим, ситуация успешно разрешится и команда останется. Будете ли вы что-то менять?
– Перемены назрели, и они будут. Я просто хотел бы, чтобы меня не представляли как человека, который стратегически может на что-то влиять. Еще раз – мы серьезно зависим от позиции руководителей области. Я наемный менеджер, нахожусь на работе, клуб играет в чемпионате, сегодня 26 ноября, 20 градусов мороза, но мы видим, что футболисты играют на хорошем газоне. Что касается управления и жизнедеятельности, я делаю все, что от меня зависит. А какие-то стратегические заявления – это будет сродни какой-то болтовне голословной, которая никаких последствий иметь не будет.
- Насколько серьезны были футболисты, грозящие забастовкой?
– Я могу только предполагать: она могла состояться, но не состоялась.
- Из-за того, что после этого футболистам могли засчитать это как прогул и разорвать контракты?
– (Смеется) Это полная чепуха. У нас контрактные обязательства не выполняются столько времени, а игроки лишь пытаются как-то обозначить свою позицию. И что, не вышли они на поле – прогулы им записать? А они скажут: «Тогда мы в палату по разрешению споров напишем, и вы вообще без команды останетесь». А потом, мол, вам самим решать – прогуливать или нет.
- То есть даже в случае бойкота им бы заплатили зарплату?
– Конечно.
- Как тогда удалось убедить их доиграть последние игры?
– Какие бы последствия не нес за собой принцип комплектования, который подразумевает набор варягов, которые без родины и флага бьются за баснословные гонорары, а все равно существует понятие футбольных традиций, ауры. Ответственность формируется на уровне подсознания, к тому же у нас здесь очень хорошие и добрые болельщики. И на коленях стоять перед футболистами, умолять их поиграть не приходилось – они и сами все понимали. Другое дело, что качество игры оставляло желать лучшего.
