Из просторного окна рабочего кабинета президента «Локомотива» Николая Наумова поле стадиона в Черкизове видно как на ладони. В огромном аквариуме суетятся разноцветные рыбки, снующие туда-сюда вдоль водорослей. На стене у стола — фото триумфального момента из жизни родной команды, на котором запечатлен Лоськов с партнерами, поднимающий над головой кубок.

По истечении беседы вопросов, к моему удивлению, осталось еще очень много, но лишь потому, что с этим человеком с его зачастую неординарным мнением было любопытно пообщаться обо всем.

Предложений много

— В начале прошлой недели вы вернулись из заграничной поездки. Рабочая командировка? Или отдыхали?

— Ездил в командировку в Сербию.

— Не потенциальных ли новичков смотрели?

— Нет, у нас этим занимается селекционная служба. Никаких глобальных целей моя поездка не носила. Решал вопросы по тем игрокам, которые выступают в «Локомотиве», и частично — по кандидатурам футболистов, которых мы хотели бы видеть у себя.

— Сколько новых игроков необходимо купить «Локомотиву»?

— Нужен один забивной центральный нападающий и один центральный полузащитник. Таково пожелание тренерского штаба. А всего в «Локомотиве» на контракте находятся 85 футболистов, начиная со школы. Мы заключаем трудовые соглашения даже с некоторыми наиболее одаренными 16‑летними мальчишками. Выдаем трудовые книжки, согласно которым они становятся профессиональными футболистами.

— Насколько велик список игроков, находящийся в разработке селекционного отдела вашего клуба?

— В нем 15 человек. Это российские футболисты, латиноамериканцы и европейцы. Но решения по новичкам принимаю не я один. Есть тренерский совет, куда входят наставники основной команды, молодежной, «Локомотива-2», коллектива, выступающего в любительской лиге, и школьной команды. Мы все вместе садимся за стол и рассматриваем каждую кандидатуру. Это делается после сезона: обсуждаем, в числе прочего, и планы сборов, а также собираемся перед чемпионатом, чтобы определить, кто по итогом сборов будет работать в главной команде, а кого необходимо перевести в молодежную. После наступления летнего перерыва вновь садимся за стол и решаем, кого из «Локомотива-2» взять на повышение, кого из молодежного состава перевести в основу и какое усиление необходимо главной команде. Селекционная группа фиксирует все пожелания и занимается поисками вариантов. Совершаются выезды на места, чтобы просмотреть кандидата «вживую» и определить не только его профессиональные качества, но и личностные. Круг сужается, и мы переходим к разговору о цене вопроса со стороной, представляющей интересы футболиста.

— Когда станет известен трансферный бюджет на лето?

— Бюджет у нас не летний, а годовой. Там прописана сумма на трансферы, которая была выделена, и сумма, на которую мы должны продать футболистов. Предложений по покупке игроков «Локомотива» у нас сейчас много: по Одемвинги, Баше, Дюрице, Драману Траоре, Торбинскому…

— Это официальные предложения?

— Если мне звонит президент клуба и говорит, что хочет купить у меня Пупкина, я считаю это официальным предложением. А когда приходит бумага, это уже другой этап переговоров. Предложений, повторюсь, много, но детально мы их еще не рассматривали и ответов пока никому не давали. Определимся на тренерском совете.

Готовы расстаться с любым игроком

— Клуб по-прежнему готов расстаться с любым игроком, как вы заявляли раньше, или появились неприкасаемые?

— С любым. Удерживать футболиста, по которому сделано выгодное предложение, как для него, так и для клуба не имеет смысла. Даже если это ведущий игрок. Ну а если кто-то не проходит в состав, значит, с ним нужно больше работать. Все клубы продают ведущих игроков — Жиркова, Аршавина, Вагнера… Мы тоже идем по такому пути. Я не раз говорил ребятам: «Если вы стали в “Локомотиве” лидером и готовы играть, например, в Испании, мы, конечно, будем рассматривать такой вариант».

— А если говорить о не попадающих в состав Шарлесе и Драмане Траоре, которым клуб ищет новые команды?

— Когда мы видим, что вследствие потери игровой практики футболист может деградировать, нужно рассматривать варианты с его трудоустройством в новом клубе. Тем не менее мы не торопимся и никого не выставляем на трансфер, хотя рекомендуем агентам заняться поисками другого клуба для такого игрока.

— Почему вы избегаете выставления футболистов на трансфер?

— Потому что это может нанести игроку психологическую травму. Тем самым мы бы продемонстрировали, что это слабый футболист, и он нам не подходит. Спрашивается: зачем тогда его покупали? На клуб тоже ложится пятно.

— Есть же разные моменты: травмы, семейные проблемы…

— Травмы — это другое. А если возникают какие-то трения с семьей, значит, мы плохо изучили этот вопрос. При покупке все должны учитывать. Ошибки лучше стараться не допускать вообще, чем исправлять их потом.

— Имея в виду такие вещи, как личностные характеристики игроков, не опасались покупать Алиева, у которого были определенные проблемы, в том числе с дисциплиной?

— Я придерживаюсь такой точки зрения: чем талантливее игрок — тем сложнее у него характер. Простой по характеру человек выдающимся талантом быть не может. А вот норовистый футболист, который знает себе цену, может быть по-настоящему талантлив. Алиев — из их числа. Он может жестко высказаться, может сделать что-то неправильно, но он креативный и правильный человек. Мы ведь тоже до того, как его купить, слышали о Саше всякое. Но когда сели с ним за стол, увидели нормального, адекватного человека, страстно любящего футбол. Без него он не может жить. Алиев очень сильно переживает неудачи, а это для нас главное. Когда игрок душой болеет за дело, которому служит, у него обязательно все получится. Побольше бы таких...

— Трудно определить безразличие?

— Оно разным бывает. Если футболист в принципе безразличен к своей работе, это неисправимо, но есть случаи, когда человек потерялся, например, потому, что перестал чувствовать доверие тренера. Он может сникнуть и решить, что ничего уже не получится. Тут очень важно вовремя поговорить и дать импульс для дальнейшей работы. Юрий Семин и Борис Игнатьев это знают и умеют.

— Тогда почему пока у «Локомотива» нет результата?

— Для этого нужно время. Юрий Павлович долго не работал в «Локомотиве» и пришел практически в новую команду. Когда он снова возглавил наш коллектив — ребята встряхнулись и на позитивных эмоциях провели второй круг в прошлом году. «Локомотив» поднялся с двенадцатого места на четвертое. Мы ожидали, что произойдет эмоциональный всплеск: как раз для этого Семина и приглашали. Надежды оправдались, и команда поднялась вверх по турнирной таблице. Сейчас ситуация другая: все устаканилось и предстоит работа по улучшению командной игры. Для этого нужно время. Мы ожидали, что второй сезон Юрия Павловича будет проходить гораздо сложнее. В следующем году будет уже проще.

— Но вы ведь не готовы принести в жертву, например, еврокубки?

— Ни в коем случае. Еврокубки для нас святое. Мы и на нынешний чемпионат не собираемся махать рукой, несмотря на то что отставание уже приличное. Потери происходили во многом из-за утраты концентрации.

«Золотой» состав

— Непонятной остается ситуация с Дмитрием Торбинским. У него произошел психологический срыв?

— Да нет. Дима по характеру — замкнутый, сложный парень, как все талантливые люди. Он долго не имел игровой практики, не очень удачно выступил в ряде матчей, и для того, чтобы он набрал практику, Семин предложил ему поиграть в дубле. Он провел там один матч, после чего вернулся. С ним все в порядке. Дима сжал кулаки и тренируется. Думаю, во втором круге Торбинский себя еще проявит.

— Учитывая подбор игроков у конкурентов, можете назвать нынешний состав «золотым», имея в виду и будущие приобретения?

— Да он и сейчас «золотой». У нас собраны очень приличные футболисты европейского уровня. Но требуется усиление, чтобы улучшить игровую картинку: мы плохо выглядим на острие атаки, мало забиваем, у нас нет человека, который связал бы нити игры в середине. Но в целом команда сформирована. Мы практически этим же составом во втором круге прошлого сезона набрали 35 очков. А для того, чтобы стать чемпионом России, нужно 60—62 очка.

— Вы сказали, что планируете приобрести двух игроков. А сколько должны продать?

— Здесь нет прямой зависимости. Мы не говорим: вот продадим Одемвингие — только тогда кого-то купим. Есть бюджет на приобретения, есть на продажу.

— Значит, если не получится никого продать, это не отразится на возможности оплачивать приобретение новичков?

— В таком случае мы не выполним свой бюджет и будем вынуждены урезать доходную часть. Потому что в долг мы не живем. Если, условно говоря, мы на 10 миллионов евро должны продать игроков — это доходная часть бюджета. Не получится — значит, расходы будем вынуждены ужимать на ту же сумму. УЕФА отныне намерен, как известно, контролировать доходную часть клубов. Да пожалуйста, пусть контролирует! Для «Локомотива» это не страшно, потому что сколько мы получаем, столько и расходуем. Больше просто не можем. Мы не берем кредитов. Это у «Реала» будут проблемы, потому что он просит кредит на 200 миллионов — и ему дают, поскольку у клуба огромные активы. А у нас их нет, поэтому и кредит никто не даст. Все, что вы видите, не принадлежит клубу. Это собственность РЖД.

— Есть ли какая-то определенная сумма, которую вы сейчас можете потратить на трансферы без ущерба для бюджета?

— Она была прописана еще в начале года: порядка 20 миллионов евро. Мы не будем выходить за эти рамки.

— С учетом зимних приобретений, выходит, на усиление осталось около десяти миллионов?

— Да, деньги есть. И потом, мы ведь не покупаем футболистов, выплачивая всю трансферную сумму сразу, а делаем это в рассрочку. Сейчас большинство клубов в Европе и России стремятся планировать сделки таким образом, чтобы растянуть выплаты на весь срок действия контракта.

— В ситуации с Артемом Милевским, которого «Локомотив» вроде бы не прочь заполучить, этот вариант вряд ли возможен. Киевское «Динамо» едва ли согласится на рассрочку платежа…

— Честно говоря, мы вообще не занимались Милевским и не обращались в «Динамо» по поводу его перехода. Я часто общаюсь с Игорем Суркисом, но ни разу не поднимал вопрос по этому футболисту. А слухи ходят всегда, их нередко распространяют агенты — для того чтобы подороже продать игрока. Любой торговец на рынке расхваливает свой товар, чтобы покупатели устроили аукцион. Но мы не участвуем в аукционах ни по Милевскому, ни по Измайлову, ни по Павлюченко, а определяем стоимость игрока и выходим с конкретным предложением. Есть согласие — берем, нет — значит, нет. Более высокую цену предложить не можем.

Считаем каждый рубль

— По Павлюченко. Много желающих его заполучить?

— Желающие есть всегда. Мы «Тоттенхэму» еще зимой обозначили наши условия, и англичане предложили вернуться к переговорам летом. Вот и посмотрим, что они скажут.

— Готовы к тому, что трансферная стоимость Романа может увеличиться?

— Если «Тоттенхэм» увеличит цену — мы откажемся. Наши условия продавцу известны.

— Когда последний раз общались с Павлюченко на тему его возможного перехода в «Локомотив»?

— И с ним, и с его агентом мы постоянно на связи. Роман не так давно был на нашем матче, и я с ним разговаривал. Он сказал, что если будет хорошее предложение, он готов играть в России. Так что все зависит от «Тоттенхэма».

— Посещение матча «Локомотива» было личной инициативой Павлюченко или его пригласил клуб? Многим показалось, что он приехал, чтобы посмотреть на свою будущую команду…

— Рома был в отпуске, а в Москве в это время играл только «Локомотив». Позвонил его агент, сказал, что Павлюченко хочет посетить игру, нельзя ли организовать ему билет? Конечно, мы без проблем помогли.

— А с Измайловым какая ситуация?

— Пока на том же уровне, что была зимой. Как и в ситуации с Романом, все зависит от позиции клуба. Марату очень нравится Португалия, где его любят болельщики, но он сказал, что, если будет хорошее предложение, готов переехать.

— То есть, чтобы его заполучить, вам необходимо улучшить условия личного контракта?

— Не думаю, что они будут сильно различаться. Знаете, в последнее время у журналистов сложилось о «Локомотиве» мнение, что тут манна небесная. На самом деле мы живем по средствам и считаем каждый рубль. Расходы велики: общая площадь наших владений — 27 гектаров, на которых размещается помимо стадиона ледовый дворец, новая спортивная арена на 10 тысяч мест, которую мы недавно построили.

— Почему именно на 10 тысяч?

— Сейчас идет много споров о том, как развиваться дальше нашему футболу. В России непростые условия работы для игроков: дальние перелеты, плохая погода, некачественные поля, дефицит зрителей. Поэтому к нам и не едут европейские звезды. Убежден в том, что российский футбол будет развиваться, если каждая команда премьер-лиги будет иметь два стадиона. Нам нельзя переходить на синтетику полностью. Взять Новосибирск. Там искусственное поле. Мы едем туда 24 июля, и прогноз на эти дни — 35 градусов жары. Играть на синтетике в таких условиях значит гробить футболистов, за которых мы платим миллионы. Ноги не выдерживают, подошвы горят от такого покрытия. А что в южных регионах — например, в Грозном? Понятно, что синтетику стелить выгоднее: положили, крошкой засыпали — и горя нет. Сравните с полем на «Локомотиве». Мы в июне прошлого года стали его менять и, когда вскрыли траву, увидели болото. Метан стал выходить. В итоге вывезли 800 КамАЗов грязи и поменяли все: дренаж, подогрев, подушку. Новое поле теперь прослужит лет десять. Вот такая трудная работа с натуральной травой. Конечно, многие клубы не хотят ею заниматься. Но два стадиона — единственный выход для России.

Как угробить футболиста

— В этом году невзрачное начало сезона связывают именно с некачественными полями...

— В первом туре мы поехали в Казань. За десять дней до этой игры я отправил туда человека. Он вернулся и сказал: на поле ни травинки нет и не будет, потому что все корни погибли. Я обратился к Сергею Куликову в РФС — человеку, отвечающему за проведение соревнований. Заявил, что в Казани играть нельзя. Он пообещал разобраться, но никто даже пальцем не шевельнул. Получается, что мы все межсезонье тренируемся в Испании на хороших полях — и приезжаем на «огород». Грунт песчаный, футболисты бегают как по пляжу. Ноги не держат, у того травма, у этого повреждение... Кому такой футбол нужен?

— И каков выход?

— Вопрос надо ставить жестко. Нет двух стадионов — играй в первом дивизионе. Говорят: мол, перейдем на систему «осень-весна», когда сделаем инфраструктуру. В таком режиме мы никогда ее не сделаем! Надо сначала определить требования, ставя команды перед выбором, — и только потом все начнет меняться. Вот пример: у нас ведь раньше не было полей с подогревом, и когда Николай Толстых волевым порядком решил, что в следующем сезоне играть будут только те, у кого есть поле с подогревом, — все их быстро сделали. То же самое с пластиковыми сиденьями. Теперь следует так же поступить и со стадионами. Свой 10-тысячник мы построили согласно европейским стандартам и постелили синтетику последнего поколения с подогревом. Это обошлось в пять миллионов евро — средняя цена игрока. Не думаю, что Томская область или Пермский край не могут построить такую же арену, а на основном стадионе постелить нормальную траву… Вот тогда и перейдем на формат «осень-весна».

— Вы сторонник перехода?

— Сезон у нас начинается в марте, а трансферное окно открывается в феврале. Мы никого не можем купить, потому что в Европе перерыв между кругами и там не продают игроков. Мы тоже не можем продать своих футболистов: у Европы деньги на покупки появляются в августе.

— Получается, что второй стадион будет большей частью простаивать.

— Мы планируем использовать его для юношеского футбола. Приглашать ребят из «Ювентуса», «Милана» и так далее. Наша молодежь давно выступает в международных соревнованиях по своим возрастам и уже зарекомендовала себя. 12 июня к нам приедут юноши киевского «Динамо» на открытие этой арены. В Европе ведь тоже много синтетических газонов, но там разрешается играть на них только до 18 лет, когда у человека еще эластичные мышцы и связки. Я вот был в Севилье, там хорошая футбольная школа, много полей. Но процентов 70 из них — искусственные. И это в Испании, где с травой проблем нет! Но ухаживать за ней дорого. Поэтому лишь с 17 лет ребята переходят на натуральное покрытие. А у нас беда в том, что мы то на натуральной траве играем, то на синтетике… Представляете, как тяжело, например, спартаковцам? Они тренируются в Тарасовке на траве, а на чем играют? Это приводит к тому, что не выдерживают связки, потому что трение на синтетике больше, чем на траве. Отсюда повреждения. Ведь раньше в России никто не знал о такой травме, как паховые кольца. У меня же сейчас 18-летний пацан этим страдает: оба паховых кольца уже оперированы. А посмотрите, сколько мучаются с крестообразными!

У Ефимова два «креста» порвались на одном колене. Только начал играть — «полетело» второе колено. В 23 года у человека уже все связки прооперированы. Мы гробим футболистов. Поэтому нужно вписать в регламент, что команды премьер-лиги обязаны иметь два стадиона: основной и резервный. У «Рубина» ведь получилось? Они рано начали сезон, загубили все корни — и нет травы. Когда мы приехали в Казань, их агроном, Николай Алексеевич, мне сказал: «Через две недели, увидите, мы тут косить газон будем». Я вышел на поле, ковырнул: ты что, говорю, косить собрался? Здесь корней-то нет...

— Как же комиссия поле приняла?

— А вот так и приняла. Играть же где-то надо.

— Считаете, нужно дать командам какой-то срок для строительства второго стадиона или, допустим, со следующего сезона сразу внедрять санкции?

— Взять, к примеру, Санкт-Петербург. Там возводится новый стадион, а на старом можно постелить синтетику. Вот вам и резервная арена.

— А как быть «Спартаку» и ЦСКА, у которых нет своих стадионов?

— Они начали строительство. Пусть строят. Вот «Спартак» на меня обиделся за то, что мы сдали им нашу арену на матч с «Анжи» дороже, чем в Лужниках. Я сказал Карпину: «Валерий Георгиевич, конечно, дороже, потому что у меня хороший газон, с которым я всю зиму работал». Мы сами изготовили специальные лампы подсветки, всю зиму использовали подо-грев, растопили снег, вырастили траву… Да у нас поле — как на «Уэмбли»!

— Считаете, такие новшества реальны в ближайшем будущем?

— Вполне. В Химках, например, два поля, раменчане могут играть и в Химках на синтетике, если понадобится. То есть нужно сделать ревизию и тем командам, у кого нет двух полей, финансово помочь их сделать. Подключить правительство области, края…

Свято место пусто не бывает

— Вернемся к трансферным вопросам. Вы оценили стоимость Питера Одемвингие в десять миллионов евро. Как эта цена формировалась и подрастет ли она, по вашим прогнозам, после чемпионата мира?

— Цена футболиста меняется ежедневно. Определить ее как константу невозможно. Сегодня человек выступает так, завтра по-другому. На данный момент десять миллионов евро — хорошая цена за Одемвингие. Те предложения, которые у нас были, к примеру, от англичан, мы даже рассматривать не стали — они нас совсем не устроили. Питер — ведущий игрок клуба, и он хочет выступать за рубежом. Я его понимаю и не могу осуждать за это. Более того, я приветствую такое стремление. Значит, у него есть амбиции. Если никто не сделает хорошее предложение Питеру — он останется. У Одемвингие еще год с лишним действует контракт, мы продлим его на три-четыре сезона, и он будет дальше выступать за «Локомотив».

— Вы говорили, что готовы его отпустить лишь в команду топ-уровня. Есть предложения от таких клубов?

— Есть. И «Лион» на нас выходил, и другие команды, но решений по ним пока нет. Я думаю, после чемпионата мира предложений будет больше.

— Вариант с арендой не рассматриваете?

— Нет. Ведущих футболистов в аренду отдавать нельзя, и я этого никогда не сделаю. В основном в аренду отдают ребят, у которых нет игровой практики, чтобы они не теряли квалификацию.

— Обычно клубы стараются удержать своих лидеров...

— Что значит удержать? Аршавин, к примеру, ушел из «Зенита», а клуб хуже играть не стал. А когда он уезжал, все охали: как же мы без него будем? То же самое с Кержаковым. Свято место пусто не бывает, его занимает кто-то другой. Поэтому говорить, что без Одемвингие или, например, Сычева «Локомотив» умрет — неправильно. Уверен, что самые выгодные сделки — когда игрок уходит на пике карьеры. Вот мы продали Билялетдинова, все кричали: «Да что вы творите, он наш капитан, как же мы теперь будем?» Ну и что? Что изменилось в «Локомотиве»? Динияр неплохо выступает за «Эвертон», доволен своей жизнью, я с ним постоянно на связи, и он благодарит команду за то, что вырос здесь в футболиста европейского уровня. Придет время — Билялетдинов к нам вернется и заиграет на другом уровне. Все-таки судьба человека важнее, чем финансовые интересы клуба.

Глушаков может стать сильнее Лоськова

— У «Локомотива» были разные лидеры: Билялетдинов, Лоськов… Кого вы считаете лидером сейчас?

— У нас их много. Алиев, Сычев, Асатиани, который столько лет провел в «Локомотиве» и может во время игры и в раздевалке такое сказать, что все сразу побегут. Даже молодой Гатагов может так «накрутить» ребят — ой-ой-ой! Те люди, которые неравнодушны к своей работе, и есть лидеры. А от так называемых временщиков надо избавляться.

— В вашей команде такие есть?

— Думаю, практически нет.

— Как считаете, удалось без потерь заменить Динияра Билялетдинова?

— Таких футболистов полностью никогда не заменишь. Понятно, что его функции кто-то должен брать на себя — и не один, а два, три человека. Динияр — своеобразный игрок, тонкий и умный, но и в его адрес было много критики. Говорили, что он в Англии не заиграет. Ничего, заиграл, причем на хорошем уровне. Ведущих игроков заменить трудно. Понятно ведь, что такой футболист, как Лоськов, у нас нескоро появится, но кто-то обязательно вырастает. Тот же Глушаков вполне может стать мастером посильнее Лоськова. Тогда мы вновь будем говорить: «Ах, как же его отдавать?» Но наш чемпионат считается шестым в Европе, а парни хотят играть в первом!

— Намерен ли клуб расстаться с Сычевым? Или сначала будете подыскивать ему замену?

— Так нельзя решать вопрос: сначала кого-нибудь купим, а потом отдадим Сычева. А если мы купим футболиста и не сумеем продать Дмитрия? Кто-то потеряет игровую практику. Если это будет Сычев — кто его потом купит? Если новичок, он спросит: «Зачем меня приглашали?»

— А если продадите Дмитрия и никого не купите? Тоже проблема.

— У нас на контракте, повторяю, 83 футболиста. Значит, на какой-то период кто-то подменит Сычева, ничего страшного. У «Локомотива» в молодежке играет, например, Полоз, хороший нападающий. И неплохие центральные полузащитники есть. Иначе зачем мы платим им деньги?

— Почему тогда никого не подтянули из молодежи, когда у команды возникли проблемы в атаке?

— У нас есть «Локомотив-2», который мы не случайно создали. Он играет сейчас во второй лиге. Мы передали в эту команду восемь игроков молодежного состава. Они сейчас делят первое место с владимирским «Торпедо» в своей зоне. Задача — выход в первый дивизион. Мы делаем это для того, чтобы молодые ребята, которые не дотягивают до основы, получали хорошую игровую практику среди мужиков. Беда ведь какая: 19—20-летние ребята неплохо играют, но между собой. Когда их ставишь против мужиков, которые работают за большие деньги, — мальчишки тушуются. Чтобы этого не происходило, их надо «обкатать» во второй, а лучше в первой лиге и только потом брать в основную команду. Или решить, что парень нам не подходит. Ниже «Локомотива-2» у нас есть любительская лига. Для чего она создана? В России есть одна проблема, которая ощутимо влияет на прогресс футболистов. Она заключается в следующем: у нас есть интернат и школа при интернате, которую содержит «Локомотив». Там учатся 100 детей. Они получают аттестат и свидетельство об окончании нашей школы. Выпускаем мы их в 17 лет. В этом возрасте парни еще не дотягивают до уровня «Локомотива», даже до молодежного. И куда я должен их девать? Мы их воспитываем с 12 лет, а потом просто должны пожать им руки и попрощаться? В Европе все иначе. Аттестат там получают в 19 лет, а это уже игроки другого уровня. У нас же получается двухлетний провал. С меня в РЖД спрашивают: почему мы вкладываем огромные деньги, а своих воспитанников мало? Потому что в России нет соревнований для этих возрастных групп! Футболист не может не играть. Неслучайно Гус Хиддинк планировал организацию лиги для 18—19-летних ребят. Он эту проблему сразу увидел, а у нас годами не замечают. Недавно президент РФС высказал идею о создании студенческой лиги. Если она будет, у меня появится резон держать молодых ребят. Они поступят в институт физкультуры и будут играть. А пока мы самых одаренных отдаем в любительскую лигу, где они набираются опыта. Наши мальчишки все шесть игр выиграли, забив 23 гола. Потом мы их подтянем в «Локо-2», а дальше — основа. В Севилье, например, выпускают по пять профессиональных футболистов в год, которые играют в топ-командах. А мы, если за три года одного вырастим, считаем, это удача.

Российские клубы — мыльные пузыри

— Если «Локомотив-2» выйдет в первый дивизион, что дальше? Задача пробиться в премьер-лигу?

— Наша цель — обкатка молодых игроков. Ну а если они все-таки выйдут в лигу сильнейших — на здоровье! Найдем для них спонсоров — и будут играть. Кроме РЖД есть очень много компаний, которые с удовольствием захотят иметь команду с налаженной инфраструктурой. У нас разработан перспективный план строительства на пять лет, который предполагает инвестиционные затраты на три миллиарда рублей. В наших планах — строительство отеля на 320 мест, торгового центра, бассейна, клубного музея, ресторана, реконструкция ледового дворца. У нас есть база отдыха в Хосте, которая пока в запущенном состоянии. Мы ее реанимируем — и наши дети будут туда выезжать на сборы. Есть участок земли в Новокосино, футбольное поле. Мы там все оборудуем.

— Все это богатство будет в собственности «Локомотива» или РЖД?

— Я считаю, что все футбольные клубы в России — мыльные пузыри. Мы называемся «Закрытое акционерное общество “Локомотив”». Уставной фонд — 50 тысяч рублей. Все, что вы видите, принадлежит РЖД. Я работаю здесь третий год и добиваюсь того, чтобы РЖД передал эти непрофильные объекты в уставной капитал клуба. Если передадут — мы станем обладателями больших активов, порядка десяти миллиардов рублей. Я под эти деньги могу пригласить инвестора, кредит могу взять. Этот вопрос мы решаем с РЖД третий год, и подвижки есть. В конце 2009 года все эти объекты переданы «Локомотиву» в доверительное управление на пять лет. Часть получаемых денег — 21 процент — будут отданы РЖД, а 79 процентов оставляем себе. В этом году перед нами стоит задача заработать 800 миллионов рублей, в основном на аренде. Некоторые наши площадки заняты арендаторами чуть ли не круглосуточно. Уверен: если мы хотим развивать футбол, клубы должны иметь свои активы, собственность. Тогда не возникнут такие ситуации, как в Самаре или в Томске. Что такое сегодня, условно говоря, клуб российской премьер-лиги? Два компьютера и три автомобиля. За душой ничего нет. Сейчас в связи с тем, что у нас такое большое хозяйство, ставим вопрос о том, что «Локомотив» должен иметь свои дочерние предприятия. У нас, например, уже создано предприятие общественного питания, и мы не пользуемся услугами сторонних ресторанов, как это было раньше: все 64 ложи VIP обслуживают наши рестораны. Из этой прибыли мы бесплатно кормим наших детей и молодежный состав. Примерно так должен развиваться клуб. Без экономической базы предприятие не может существовать.

— РЖД ведь тоже выгодно отдать эти объекты вам в доверительное управление, поскольку вы сможете сами заработать себе деньги и оптимизировать затратную часть бюджета.

— Конечно. Условно, нам необходим миллиард рублей, но 800 миллионов мы при этом сами зарабатываем. Это снижает нагрузку на РЖД. Для нас это профильная работа, а РЖД не сможет так же рачительно всем этим хозяйством управлять. Сейчас такое понимание есть. Хотя доверительное управление у нас рассчитано на пять лет, но, согласно договору, мы имеем право подтягивать инвесторов и подписывать с ними контракты до 49 лет. Доверительное управление — лишь первый этап. Второй: будем просить объекты в собственность. Хочу обратить внимание еще на одну проблему: стадион, который считается чисто футбольным. На нем ничего нельзя делать, только проводить матчи. Причем трава выдерживает всего одну игру в неделю, иначе можно загубить газон. Значит, я могу использовать стадион 30 дней в году. А налог на имущество и на землю вменяют как на обычный коммерческий объект. Поэтому я выступаю за то, чтобы чисто футбольные стадионы освобождались от налогов на то время, когда они не эксплуатируются. Мы готовы оплачивать 30 дней, но почему должны платить за оставшиеся 335? Мы ведь не получаем прибыль. Если в правительстве этого не поймут, будет очень тяжело развивать футбол. У нас ведь таких стадионов — по пальцам пересчитать: «Локомотив», «Арена-Химки» и в Раменском.

— Пока позиция не находит понимания?

— Этот вопрос просто не поднимался, так как клубы не имеют своих стадионов. Но когда они станут владельцами арен, все будет нормально.

— Вы, насколько известно, собирались отправить на чемпионат мира селекционера. Планы не поменялись?

— Нет, наш селекционер обязательно поедет в ЮАР с заданием просмотреть молодых футболистов из Европы. Латиноамериканский рынок нам хорошо известен, мы по нему неплохо работали. Но кого-то подобрать на Кубке мира будет крайне сложно. Там ведь играют футболисты уже с именем, и все они дорогие.

— Сами поездку не планируете?

— У меня просто нет на это времени. И потом, дома увидишь гораздо больше.

|Наумов вне футбола

Президент «Локомотива» Николай Наумов, если можно так сказать, гражданин двух городов: Москвы и Санкт-Петербурга. Живет и работает в столице, где снимает квартиру в Сокольниках, а семья проживает в северной столице. В этом, конечно, много минусов, но зато ничто не отвлекает от рабочего процесса, который занимает почти все время. Поэтому особенно удобно, что съемная квартира находится всего в нескольких минутах езды от работы. Экономия времени на дорогу позволяет переделать больше дел, которых сейчас у президента клуба невпроворот. Из-за нехватки времени даже чемпионат мира в ЮАР Николай Алексеевич предпочел смотреть по телевизору. Это и понятно: пока футболисты отдыхают и выступают на мировом форуме, как «железнодорожник» Питер Одемвингие, нужно решить в том числе и насущные трансферные вопросы.

Сил в работе придает и то, что президент «Локомотива» летом прошлого года стал дедушкой. Одна из двух дочерей подарила ему внука, который подрастает в Петербурге.

В свое время Николай Алексеевич жил в Средней Азии, потом окончил Политехнический институт во Фрунзе, работал главным инженером, а позже перешел в райком комсомола и стал первым секретарем. Затем был райком КПСС и учеба в партийной академии. Когда грянула перестройка, занялся бизнесом, создал кооператив. После работал на авиазаводе в Екатеринбурге. Переключился на строительство, инвестиционные проекты в Санкт-Петербурге. А потом Владимир Якунин предложил стать президентом «Локомотива».

|Наумов и Билялетдинов

Президент «Локомотива» всегда придерживался мнения, что футболисту надо давать возможность расти и прогрессировать, даже если это возможно только после перехода игрока в другую команду. Здесь показателен пример Динияра Билялетдинова. Игрок национальной сборной России давно приковал к себе взоры зарубежных покупателей и был не против попробовать свои силы в условиях чемпионата, входящего в топ-пятерку Европы. Переговоры президента «Локомотива» с представителями английского «Эвертона» по трансферу Билялетдинова начались за полтора года до перехода полузащитника в стан «ирисок». Правда, тогда покупатель предложил условия, которые не устроили «Локомотив», однако англичане и после отказа продолжили «вести» Билялетдинова. Сам игрок узнал об интересе «Эвертона» сразу же и, хотя выступать в Англии было мечтой Динияра, с пониманием отнесся к предложению Наумова поиграть в команде еще.

В 2009 году Николай Наумов вновь вступил в переговорный процесс по трансферу своего ведущего полузащитника, в результате чего капитан «железнодорожников» оказался-таки в английском клубе. Эти переговоры держались в строжайшем секрете, поскольку любая утечка информации могла привести к существенному изменению условий сделки (в частности, к снижению стоимости игрока) и даже к ее срыву. О контактах с англичанами не было известно даже главному тренеру «Локомотива» Юрию Семину, которого поставили перед фактом, как только были достигнуты все договоренности.

|Наумов и ноу-хау

В этом сезоне Николай Наумов планирует воплотить в жизнь давно вынашиваемую идею полностью отказаться от услуг милиции во время проведения матчей чемпионата России. Функции правоохранительных органов возьмут на себя стюарды и сотрудники частных охранных предприятий. Также для обеспечения безопасно-сти и правопорядка на стадионе установлены цифровые камеры, которые позволяют разглядеть в толпе абсолютно любого болельщика. Эта мера, по мнению Наумова, на восемьдесят процентов может сократить безобразия, царящие порой на трибунах стадиона. Ведь, когда человек видит поведение окружающих его людей, то начинает дей-ствовать по их подобию, думая, что его никто не различит в массе таких же нарушителей и наказания не последует.

Теперь будет по-иному: в этом году наказание понесли уже два болельщика-нарушителя. У парней изъяли сезонные абонементы и запретили приходить на матчи «Локомотива». А если фанаты считают подобные действия незаконными — у них есть возможность обжаловать решение клуба в суде. На этом примере «Локомотив» всем дал понять, что любого из болельщиков он может вычислить и при необходимости отстранить от посещения своих матчей.

Но президент «Локомотива» считает, что возводить столь радикальную меру в норму не стоит. Применять ее нужно как можно реже, скорее в качестве меры устрашения, чем наказания.