Футбол в России перестал существовать в том виде, который обеспечивал ему безбедную и даже сладкую жизнь последние лет пятнадцать. Государство топило эту печь ассигнациями, КПД постепенно падал, скатываясь к показателям паровоза Черепанова, а теперь вот и интерес публики рухнул, как курс неблагополучной валюты в черный вторник. Большинству граждан нашей страны эта игра стала безразлична.
Опрос ВЦИОМ показал, что 73% россиян «футболом не интересуются». Впрочем, и «золотая молодежь» в бутсах платит простому народу ответным презрением принцев крови к простолюдинам, равно как их хозяева — менеджеры клубов, сидящих на шее региональных бюджетов и крупных компаний. Публика и производители зрелища окончательно утратили связь между собой, после чего идея потеряла смысл. Ну разве можно сравнить эмоции от великого российского финиша пятидесятикилометровой лыжной гонки на Олимпиаде в Сочи или подвига российских волейболистов в финале лондонских Игр с бесконечными провалами футболистов на всех уровнях. Дело даже не в результатах, а в той обыденности и нудности, которые это все сопровождают. Сам факт того, что выход в полуфинал чемпионата Европы 2008 года с последующим крупным поражением считается выдающимся успехом отечественного футбола — весьма красноречив, особенно в сравнении с тем, что в других видах за подобные «успехи» тренеров могут и уволить.
Государство готово подкрепить какой-никакой хлеб футбольными зрелищами и даже платить за это, но зрелища собирают на трибунах какие-то крохи, причем народ уходит после матчей в паршивом настроении. Можно себе представить, как это все будет выглядеть после чемпионата мира по футболу, когда в стране появится с десяток сорокатысячных арен.
Кто будет ходить на все эти стадионы? К чему тратить огромные деньги на досаду и раздражение людей? Куда проще помочь тем, кто приводит страну в состояние экстаза, — гимнастам, лыжникам, борцам, бобслеистам или легкоатлетам. Российский футбольный менеджмент показал свою полную несостоятельность, если не сказать больше. В клубах играют футболисты основного состава сборных Бразилии, Бельгии, Португалии, Голландии и Франции. Сборную тренируют самые знаменитые тренеры — Хиддинк, Адвокат, Капелло, а результаты ровно такие же, как и в середине девяностых при совершенно ином эмоциональном шлейфе. Тогда бедные, но гордые российские команды, составленные из российских же игроков, побеждали (хоть иногда) «Реал», «Интер», «Манчестер Юнайтед». Теперь же, став звездными и богатыми, позорно проигрывают швейцарцам с австрийцами. Получается, что большие деньги мало что принесли нашему футболу, скорее наоборот. Футболисты, которые у нас считались увальнями и бездарями блистают в других командах. Аргентинец Рохо и парагваец Барриос на только что закончившемся Кубке Америки были ключевыми фигурами в своих сборных, а в «Спартаке» считались недоразумениями селекции.
Глупо в очередной раз обсуждать контракты ведущих российских футболистов, высчитывать, сколько детских садов в отдаленных районах можно было построить и сколько деревень газифицировать, по одной простой причине. К этой алогичной ситуации привела модель существования футбола как коммерческого предприятия. В ней был заложен эффект самоуничтожения. Как это ни парадоксально, клубы продолжали жить в эпоху позднего застоя, по законам социализма, но при этом во вполне рыночной среде. Этот странный симбиоз и породил нынешний глухой тупик.
Дело в том, что при историческом материализме футбольные коллективы «прикрепляли» к хозяйствующим субъектам с солидными средствами — крупным заводам, ведомствам или же просто городским и республиканским бюджетам. По полю бегали инструкторы физкультуры, майоры милиции и шахтеры-забойщики, которые ни разу в жизни не брали в руки отбойный молоток или табельное оружие. Кроме того, у каждой весомой команды был покровитель наверху. Киевское «Динамо», например, высочайше курировал первый секретарь Компартии Украины Щербицкий. «Свои» команды были и у его конкурентов из Белоруссии, Грузии, Армении. Впрочем, тогда это было даже на пользу. Иностранцев не было априори, приходилось искать своих.
В этом смысле сейчас мало что изменилось, разве что административный ресурс уступил место деньгам. Кураторами теперь выступают владельцы клубов — бизнесмены или чиновники. Амбиции — прекрасная среда для «гонки вооружений». Какая разница — золотая цепь в палец толщиной или бразилец-виртуоз.
С каждым годом в эту трубу засасывается все больше средств. Клуб уровня премьер-лиги с бюджетом от 20 до 70 миллионов долларов может себе позволить или очень солидный регион, или транснациональная компания из числа добывающих. С каждым годом этот шагреневый круг сужается.
Сейчас на наших глазах уже в третий раз умирает футбольный клуб «Торпедо» — один из легендарных. Умирает потому, что завод ЗИЛ не может тянуть эту гирю на цепи, а другого покровителя с деньгами в окрестностях не видно, и таких примеров очень много — «Алания», «Ротор», «Сатурн». Все это команды, которые выигрывали медали чемпионата, побеждали соперников калибра «Манчестер Юнайтед» в Еврокубках. Теперь их фактически нет.
Вся эта суета вокруг бюджета властям, похоже, надоела. Только что президент подписал закон о лимите на легионеров, который весьма прохладно приняли в некоторых элитных клубах, — ведь количество иностранцев теперь будет регулировать государство. Президент Олимпийского комитета России Александр Жуков озвучил идею о потолке зарплат в клубах премьер-лиги, а Общественная палата требует и вовсе запретить тратить на покупку иностранных спортсменов государственные деньги. Эти движения кажутся многим экспертам и болельщикам судорожными и малопрофессиональными, но важна сама реакция. Власть не готова больше терпеть существующее положение вещей и намерена отныне жестко контролировать ситуацию, причем решения Министерства спорта будут продавливать через Российский футбольный союз. Пока исполком организации не слишком сговорчив, но под козырек все же придется взять, тем более что представителей государства в этом сообществе хватает.
Каким он будет — новый футбол? На первом этапе произойдет серьезное ограничение бюджетов снизу, без законодательного оформления, которое, кстати, уже началось и подтверждается новостями из разных команд. Так что совсем уж футбол не бросят, хотя стоило бы. Это, конечно, утопия, но пожить по средствам российской футбольной элите не помешает. Сколько собрали с публики, продажи атрибутики, прав и рекламы, столько и потратили. Пусть получат рубли с работяг, может, тогда и относиться к ним будут иначе. Ну а работяга не придет на стадион, если там не играют в футбол, а «решают проблемы». Если для отдельных команд существуют особые правила. Если можно себе позволить не поехать в другой город из-за того, что там якобы плохое поле. Если матчи проводят не на стадионах, а на базах. Если одного футболиста дисквалифицируют надолго за то, за что другого просто предупреждают. Можно красноречиво объяснить себе самим, что это правильно и справедливо, но если трибуны пустеют, значит, нас вы не убедили. Другое дело, что пока в этом необходимости нет. Деньги добывают в офисах спонсоров и кабинетах губернаторов, но если эти двери закроются, а все к тому идет, — придется вылезать из своих шикарных тачек и поворачиваться лицом к каждому мужичку, у которого хватает только на «Калину» и «Гранту».
Российская попса живет в подобных условиях уже тридцать лет, и живет весьма неплохо. Никто ее не опекает, фанаты не пишут президенту слезных писем о финансовом спасении какого-нибудь любимого «балалаечника», а он сам спокойно собирает стадионы, сколько бы ни издевались над его похожей на все мелодии сразу музыкой и убогими текстами. Его хотят слушать — и готовы на это потратиться.
Платить за футбол почему-то вынуждены все, пусть и опосредованно, в том числе и те, кому он безразличен. Может, стоит перестать это делать? Это ведь не образование и не медицина, не полиция и не армия. Переживем в конце концов. Пусть большинство легионеров уедет в Европу, равно как и наши сильнейшие игроки. Пусть поборются за существование там, как в девяностые годы, — это им будет только на пользу. Жаль, что в чистом виде подобная дезинфекция по разным причинам невозможна, но то, что вольница закончена, — факт. Через три года чемпионат мира в России, а играть за Россию по большому счету некому.
