Лучший российский боксер Сергей Ковалев вырос в славном рабочем районе Челябинского тракторного завода и может бесконечно рассказывать истории, в которых случаются драки из-за 10 рублей, зимой на улицах с людей снимаются дубленки, а алкоголь съедает целые семьи.

— Мы жили в коммуналке: мама, я, брат младший, сестра, сын сестры, которого я нянчил. У нас было две комнаты, в одной из них — на 12 квадратных метрах — мы жили вчетвером, две двухъ­ярусные кровати стояли. Отец с матерью не живут вместе с моего трехлетнего возраста. Своим настоящим папой я считал отчима, который воспитывал меня. О том, что он не мой родной отец, я узнал только в 10 лет. В 11 записался в бокс. Мне было 12, когда отчим умер, это было очень тяжело. Я остался старшим мужчиной в семье, и мне не на кого было надеяться, кроме как на себя. С пацанами заправляли машины, продавали газеты, собирали бутылки. Половину этих денег я отдавал маме, остальное тратил на компьютерные игры, на сладости всякие. Вообще мы жили малым. В холодильнике яйца есть — уже хорошо: день будет сытым. Сейчас это вспоминается, как будто и не со мной было.

В любительском боксе Ковалев провел 215 боев (193 выиграл), становился чемпионом России, но ни разу не попадал на чемпионаты мира и Европы. Это была карьера чуть выше среднего, достичь большего мешали соперники с именем — Матвей Коробов и Артур Бетербиев, в боях с которыми Сергея удивляли судьи. Когда Ковалеву исполнилось 26, он решил уйти из любителей и начать профессиональную карьеру в США.

— Меня дома, в принципе, ничего не удерживало. Был только какой-то прожиточный минимум. В 2005-м после победы в чемпионате России я зарабатывал около 50 000 руб. Это были хорошие деньги для 22-летнего спортсмена. Но в 2008-м начался кризис, мой доход упал почти вдвое — и этого хватало только на еду мне и моей семье. А еще надо было какие-то вещи покупать, заправлять машину бензином. Приходилось искать другие источники, зарабатывать чем-то помимо бокса. Поэтому спорту на все сто процентов я и не отдавался — не за что было держаться. В любительском боксе я заработал на однокомнатную квартиру на 33 квадратных метра в районе ЧТЗ. Потому я и отправился в США. Я хотел, отдавая здоровье спорту, хотя бы что-то получать взамен, а не идти гайки в автосервисе крутить или на улицах рисковать. Меня спорт отвел от многих дурных мыслей, от многих проблем и уличных опасностей. И я ушел в профессионалы, чтобы заработать на будущее себе и детям. Когда полетел в Америку, с собой у меня было не больше $200. Меня позвал Эгис Климас и пообещал оплачивать все мои расходы до тех пор, пока у меня не появится промоутер.

Для Эгиса Климаса бокс стал способом вложения средств, заработанных в другом бизнесе. Он занимается оптовыми поставками продуктов.

— У меня компания, которая импортирует продукты в США, — говорит Климас. — С Украины, например, вожу подсолнечное масло, а из Грузии — сок. Первым человеком, с которым я познакомился в мире большого бокса, был тренер Дон Тернер.

Дон Тернер долгое время работал с Эвандером Холифилдом, а кроме того, открыл в 90-х боксерский лагерь. Местоположение этого лагеря Эгис Климас описывает очень просто:

— Он находится нигде. Стоит ангар, вокруг него кукурузные поля. До магазина три километра. Ребята утром встали, пробежались, поели, отдохнули. Потом опять тренировка. Там нет ничего, кроме бокса. Я сам провел в этом лагере 10 дней — и это психологически не очень легко. А Сергей Ковалев вместе с Евгением Градовичем выдержали там год — дольше, чем кто-либо. Сейчас у них обоих есть чемпионские пояса. У тех, кто ломался через три-четыре месяца и требовал комфорта, поясов нет.

Ковалев сравнивает условия, в которых провел свой первый год в США, с режимом колонии-поселения. Дон Тернер контролировал все передвижения своих постояльцев, составлял рацион, сам готовил еду, узнавал у продавца далекого магазина список покупок своих боксеров и очень напрягался, если в этом списке оказывалось мороженое и шоколад.

— Забора не было, но невидимый забор был повсюду, — рассказывает Ковалев. — В двух-трех домах рядом, метров через 150, жили какие-то пенсионеры, а больше людей вокруг не было. Глухомань такая. Над полями этими еще летали такие самолеты маленькие с пропеллерами. Всего в нашем доме было пять комнатушек — каждая размером с российскую кухню. В них помещались одна-две кровати, вешалка и две тумбочки. Спортзал был скромный, по размерам как два с половиной ринга. В нашем доме водились клопы, тараканы. А, еще кошка была у Дона. Она жила в будке с инструментами на улице. Мы утром прибегали с кросса, около этой будки тянулись, и нас всегда кусали какие-то насекомые. Мы сначала понять не могли, почему ноги у всех чешутся. Потом чухнули, что это блохи. И с каждым днем их все больше и больше становилось. Мы уже начали жаловаться: «Дон, что за фигня?» Начали выяснять, и оказалось, что это от кошки. Дон ее куда-то дел, и блохи перестали нас кусать. А так они уже везде были, и в кроватях у нас даже. Вообще я вот вам рассказываю — и у меня опять ощущение, что это не со мной все происходило. Меня хватило на год. В один момент я позвонил Эгису и сказал: «Вези меня в боксерский штат. Я слышал, в Калифорнии много боксеров».

Там я три года провел в условиях, которые были не намного лучше. Помню, я три месяца жил в общежитии в комнате с одним мексом, тренер Эдди Санчез меня туда подселил. Мой сосед рано утром уходил на работу, возвращался в восемь вечера. Целый день мы не виделись, вечером пару часов общались и потом шли спать. Там была кровать и диван, я на кровати спал. По ночам чувствовал, как по мне тараканы бегают — и это были большие мадагаскарские тараканы. В принципе, все как в коммуналке на ЧТЗ, только на ЧТЗ тараканов у нас не было.

Когда Эгис Климас подписывал контракт с Ковалевым, он рассчитывал, что уже после второго боя у Сергея появится промоутер, который возьмет на себя все расходы. Но промоутер не появился ни после второго, ни после 17-го боя. С 2009 по 2012 год Ковалев жил на деньги Эгиса.

— В боксе я не гонялся за деньгами, а просто помогал ребятам, не думая о том, вернется ли вложенное, — говорит Эгис. — Другое дело — я никогда не мог представить, что мне придется три года вкладывать в Сергея такие большие деньги — порядка $300 000. Мне пришлось оплачивать организацию 18 боев (гонорары соперникам, билеты обоим боксерам, тренерам, катменам), платить за операцию на носу $14 000, два-три раза в год покупать билеты домой, давать деньги на бытовые расходы и так далее. Но я продолжал это делать, потому что мы сдружились с Сергеем и я решил идти до конца. Проблемы начались, когда Сергей провел 10 боев — и почти все выиграл нокаутами. После этого с ним уже никто не хотел боксировать за небольшие деньги, и приходилось платить соперникам до $15 000. Это уже было очень чувствительно".

В 2011-м Ковалев был в отчаянии: он выиграл все свои бои, но так и не получил предложения от крупной промоутерской компании.

— Я думал: ну, может, реально мне в боксе не суждено чего-то добиться? — говорит Сергей.

Свой 18-й бой Ковалев (на тот момент — 17 побед, 0 поражений) проводил в Екатеринбурге против Романа Симакова (19 побед, 1 поражение). С третьего раунда Симаков начал много пропускать. В седьмом он медленно осел на пол, пытаясь уклониться от удара Ковалева. С ринга его вынесли на носилках. В больнице пришлось делать трепанацию, но через три дня после боя Симаков умер, не приходя в сознание.

— После того боя я был подавлен и думал, лететь вообще снова в Америку или нет, — говорит Ковалев.

В этот момент Ковалеву позвонил Эгис и сообщил, что им заинтересовалась промоутер Кэти Дува — глава компании Main Event. В июне 2012-го Сергею организовали тестовый бой, он победил нокаутом Дарнелла Буна и получил первый гонорар — $5000.

— С первыми деньгами появилась возможность перевезти в Америку мою жену Наталью. До этого мы вынуждены были быть в разлуке. Общались по скайпу, плюс Эгис покупал мне билеты домой и я прилетал к ней. И один раз Наталья ко мне в США на три месяца прилетала, когда я в горах жил — в городе Биг-Бере. Она, правда, от скуки с ума сходила, делать-то там нечего. Чтобы без дела не сидеть, в библиотеку волонтером устраивалась.

Через год после начала сотрудничества с Main Event Ковалев взял свой первый чемпионский пояс (по версии WBO), нокаутировав в Кардиффе уроженца Уэльса Натана Клеверли под тяжелое молчание зрителей. Клеверли был одним из трех небитых боксеров, уничтоженных Сергеем на ринге с августа-2013 по август-2014. В этот же период он с шумом уронил украинца Исмаила Силлаха (статистика Силлаха перед тем боем: 21 победа, 1 поражение), который обещал Ковалева «сначала деклассировать, а затем прикончить». Разговор с Исмаилом занял 3 минуты 48 секунд. Обращение Ковалева к уже лежащему Силлаху нельзя процитировать, но можно расслышать в записи боя сквозь замечание комментатора Гендлина «Теперь понятно, что такое панчер?».

— Да чего там ворошить, — говорит Ковалев, когда я спрашиваю его о той фразе. — Силлах с небес спущен, дело сделано. Он знает, что ему было сказано, — это главное.
В ноябре 2014-го Ковалев забрал у легенды бокса Бернарда Хопкинса еще два чемпионских пояса — IBF и WBA, после победы прокричав в телекамеру привычное «Челяба!». Гонорар Ковалева составил $500 000, но после налоговых, тренерских и менеджерских отчислений он получил чистыми предположительно не больше трети из этой суммы.

— У нас с Эгисом уже два года нет контракта, — говорит Ковалев. — Но мы так сдружились близко, что стали друг другу родными. Как договорились по оплате изначально, так и работаем. Я очень благодарен этому человеку.

Климас, который ведет дела не только Ковалева, но и других чемпионов — Градовича и Ломаченко, подтверждает:

— У меня ни с кем нет контрактов. Что мне даст контракт, если человек не захочет со мной работать? Судиться мне, что ли? Пока мы понимаем друг друга, нам достаточно честного слова и рукопожатия.

— С какого момента вы начали жить хорошо? — спрашиваю Ковалева.

— Наверное, когда первый титул завоевал — в августе 2013-го. А первые деньги быстро разлетались. Эгис удивлялся, что у меня в месяц уходило на семью по $5000. Я говорил: «Эгис, пойми — за все эти безденежные годы я накопил долги и потребности». На сегодня у меня в Америке в месяц уходит порядка $15 000. Хочешь не хочешь, надо платить за страховку себе, жене и ребенку (за три недели до боя с Хопкинсом у Ковалева родился сын. — PROспорт), нести расходы на машину, отдавать $3500 за съемную квартиру, в которой мне прямо вот очень не нравится. Нервничаю из-за этой квартиры каждый день. То лифт не работает, то кондиционеры не холодят, то контингент какой-то вокруг ненашенский — не здороваются, когда с ними здороваешься. Мне много тут чего не нравится. Вчера счет за электроэнергию пришел, я в шоке до сих пор: $580! Откуда? Мы используем только стиральную машину и сушилку — много детских вещей стираем. А кондиционер не включаем почти. Сейчас ищем дом, будем брать ипотеку. Та квартира, в которой мы сейчас живем, — это мое шестое место жительства в Америке. Еще одна задача: я хочу купить квартиру в Челябинске для мамы. Мы уже выкупили комнату соседей по коммуналке, и получилась трехкомнатная квартира. Но все равно очень тесно: там живут мама, брат и сестра с двумя детьми.

По итогам 2014-го Ковалев был признан боксером года по версии журнала Sports Illustrated. Следующий бой он проведет в марте с канадцем Жаном Паскалем, но главная цель Сергея — другой канадец, Адонис Стивенсон, владеющий поясом WBC. Это последний пояс, который Ковалеву нужно взять, чтобы стать абсолютным чемпионом мира в весе до 79 кг.

— Я считаю, что и сейчас не зарабатываю тех денег, которые должен зарабатывать боксер моего уровня. Все зависит от телевидения. Моя цель — попасть на рынок платных телетрансляций, pay-per-view (PPV). Там настоящие деньги. Следующий мой бой будет самым денежным, я заработаю намного больше, чем когда-либо. А в конце следующего года, надеюсь, мой бой с чемпионом WBC будет транслироваться по системе PPV.

— Стивенсон говорит, что только он может победить вас. В чем он слабый боксер?

— Да он кусок говна. Ну да, он чемпион WBC сейчас. Но он не Адонис Супермен Стивенсон, а Адонис Кусок Говна Стивенсон. Если вы где-то будете употреблять его имя, то только так. Если кто-то будет против, ссылайтесь на меня. Мне бы только с ним встретиться в ринге — и все увидят, какой он на самом деле боксер.

Александр Лютиков